В других местах уже давно не так. В лесу защищают репелленты и палатки, хорошая зажигалка решит сразу с десяток проблем; дома мы вообще ощущаем себя как в крепости, закрывшись от чужих глаз и от чужих бед; высоко в горах у нас мёрзнет только кончик носа, а кондиционер в машине, как и подогрев задницы, превращает наши путешествия в комфортное времяпрепровождение. На пляже же очень физиологично - нас отделяет от могучих природных сил полоска ткани и крем с варьирующимся spf индексом - некоторые любят погорячее. А ещё нас там много, и мы все как на ладони - зонтики, широкополые шляпы и тёмные очки лишь подчёркивают контрасты, но подождите, мы ещё даже не зашли в воду.
А вода манит. Успокаивает своей сине-зелёной прохладой, передавая телу такую приятную замедленность - всё приходится делать через усилие, но какое же оно минимальное, а от того приятное и всё так же физиологичное - мои лапы становятся могучими, и я побеждаю природу в три взмаха - царь природы на минималках.
И вот на пляже появляется homo sapiens. А рядом с ним человеческий детёныш. Его детёныш, которому сейчас без зажигалки, палатки и подогрева жопы, надо будет рассказать про воду. Рассказать и показать точно так же, как это было десять тысяч лет назад - про подводные течения, обманчивую выталкивающую силу, перепады глубины и морских ежей, если вспомнит.
Дальше будут крики, вопли, брызги. Кто-то обязательно наглотается воды. Мама будет жалеть, папа будет подгонять. А когда мама отвернётся, то будет ещё больше брызг и визгов. Потому что мужская инициация - она такая. Нетерпимая к неудачам, скупая на похвалу, ориентированная на результат. И десять тысяч лет это не изменили. Смотрите, смотрите. Больше такого нигде не увидите.
Я знаю, чем будет от меня отличаться мой сын. Я, человек, который никогда нормально не дрался, скажу ему что, иногда нужно ударить первым, а иногда нужно убежать. И, возможно, мой сын никогда не ударит первым, и, возможно, ему никогда и не придётся бить первым, просто потому что в его глазах будет видно, что я ему об этом сказал. И убегать он будет не потому что он трус, а потому что когда их больше, можно убежать. И плавать он научится раньше меня. Лет на десять. И пришлёт мне фотографию из гор. И возьмёт то, что по праву его. И расправит плечи лет на двадцать раньше меня. И, конечно, никогда не поздравит меня со днем отца, потому что с этим не поздравляют, это просто есть.