Ахахахаххахахаааа! Это называется, welcome to the zone, where normal things don't happen very normal. Мы знакомы? Мы знакомы.
Хотя, чего ещё я должен был ожидать от Лиепаи.
Это было так феерично, что я даже подумываю записаться к психоаналитику.

Как легко впустить в себя демона. Усталого, циничного, всё уже видевшего пердуна-мизантропа, который в первую очередь презирает себя самого. Который расскажет тебе про игры разума, про игры полов, накормит тебя сладостями в рамках осенней депрессии, а потом встроит тебя в заранее оговоренные схемы, где ты проиграешь, едва начав, потому что так всегда было, есть и будет, и, вообще, те восемь полок книг, которые все о любви, в шкафу, не могут врать - любовь сложна.


Потому что её нет. Ну, той, которая была в восемнадцать,и в которой все разачаровываются. Которая без слов. Уже потом все начинают раскладывать всё на вектора, искать аналогии, подсчитывать баллы, сравнивать, выписывать на полях ключевые слова, а точнее то, что могло бы быть ими.


Мы в таких сетях, мама миа. Эмоцию, которая твоя, уникальная, неуловимая, приводим к слову, которое универсальное, общее место культурно-исторического наследия. И уже в этот момент от всего этого может пахнуть плесенью прошлого, в котором мы барахтаемся, чтобы не показать, что мы боимся будущего. Просрав настоящее.
Я хочу по-другому. Мне напоминают, что можно по-другому. Без слов. Встречаться. Обниматься. Пожимать руки, улыбаясь глазами. Класть руки на животы. Большие, теплые, мягкие. Брать у человека его настоящее, которым он готов делиться. Без слов. Влюбляться в себя в ней, в нём. И в этой сотне лего солдатиков, в которые вы сегодня играете. Или в куче простыней, где не понятно чья рука.
​

Где я перестаю противопоставлять себя миру, становясь спонтанной частью общего, признавая тот факт, что есть лишь один-единственный смысл жизни: сам акт жизни как таковой.

Я не помню, когда это в первый раз пришло мне в голову. Это точно было, когда я был не в себе. Ведь по-русски не звучит: я-про-е-ци-ру-ю. По-английски - хорошо. I-PRO-JECT. Вот и говорю, что был не в себе. HI, I'M A PROJECTOR. I PROJECT.

Мы всегда про-е-ци-ру-ем. Свои психоистории. Ожидания. Даём чужим людям свои имена. Чего-то от них после этого ждём. Эй, всегда-оптимистичный-человек-которого-зовут-Максим! А.. Ты - Алексей. Тебе плохо. И я тебя не знаю. Это крайность, конечно.

А бывает наоборот, когда включаешь сиреневое мерцание, а тебе в ответ изумрудный поток. Насыщенный, яркий. Сильнее. Дыхание перехватывает и даже не всегда успеваешь сгруппироваться, чтобы принять. И там уже как получится.

Велосипед - это бегство. Что тут лукавить. Сложносочинённое чувство свободы, в котором всё пронизано бегством. И не поговорить, и не встретиться взглядом. Крутишь педали к цели в будущем, зная, что убегаешь от настоящего. Я даже купил его в пику своему новому социальному статусу на сэкономленные деньги, которые я должен был потратить в совместном путешествии. Хотя два велосипеда и сын на багажнике - уже семья. В общем, велосипед - это я. Противоречивый, слегка поскрипывающий и иногда элегантный как рояль.

Проектор - это моё социальное расширение. Когда понимаешь, что въехать на велосипеде в лужу, всех обрызгать и подружиться - это что-то из области: "нам было 14, мы напились и поняли, что созданы друг для друга". И тогда ты начинаешь работать тоньше. Сначала просто слепишь в глаза, бравируешь пикселями, лумьенами, а потом становишься сложнее - светишь в пол, а смотришь в потолок и ждёшь, когда кто-то пройдёт - привет, я про-е-ци-ру-ю. Проектор, для меня, это - отразиться в миллионе лиц вокруг, зафиксировав себя самого. Как очень дорогой сеанс у психоаналитика. В общем, проектор - это я. Публичный, яркий, с маленькой батарейкой.

И да. Я могу остановиться. В любой момент. Щёлк. И не обязательно это будет драмой. То есть, драмой будет, если просто остановиться, но когда у тебя велосипед и проектор - это было бы странно. В общем, я просто так не остановлюсь, разве что под колёсами автобуса. Но даже оттуда я планирую позвонить в звоночек на моём руле. Динь.
​