В магазине выложили стратегические запасы туалетной бумаги - упаковка XXL для самых отчаявшихся. На лицах стоящих вокруг смятение: взять прилюдно 48 рулонов - это признать, что ты поддался панике. Тексты про заменитель медицинских масок не катят - на соседнем стелаже молчаливым укором лежат рулоны бумажных полотенец. Раз-два-три, жопу подотри.

Люди, пережившие дефицит молча забирают последние упаковки. Они знают, что это не про вирус, это про людей. Они помнят. Мы стоим, взявшись за руки - тепло человеческого прикосновения точно так же стремительно взлетело в цене, но так как об этом не говорят в новостях, мы узнаем об этом последними. Как обычно.

Мозг разрывается части - надо спасать человечество, уединившись в собственной квартире; надо спасать экономику, вливая свои скудные накопление в движение товаров; надо позвонить бабушке и договориться, чтобы ребёнок пожил у неё, а ей самой нельзя выходить из дома; надо перевести офис на удалённую работу; надо мыть руки и не надо трогать глаза. Синаптические связи рвуться, образовавшуюся пустоту заполняет прокрастинация, руки сами тянуться к туалетной бумаге - я-мы мистер Туми из Лангольеров.

Планета начинает скрипеть заржавевшими шестерёнками - экотеррористы прицениваются к новым возможностям, а перед Белым Домом выстраивается очередь из молодых людей левого толка. "Обними президента!". Уже через пару часов такая же очередь возникает и у Кремля. Мир разочаровался в геронтофилии. Безработная испанская молодёжь затаила дыхание. 

Я стою в очереди на кассу, стыдливо сжимая помятую упаковку с гречкой. За мной в очереди стоят три подростка, у которых в руках бутылка кока-колы и пара бананов. Они смеются о чём-то своём во весь голос. Я чувствую себя бесконечно старым и уязвимым, понимая, что позволил залезть в свою голову тем, кем я никогда не хотел стать. Отхожу в сторону от очереди, медленно пытаюсь достать языком до кончика своего носа. Смеюсь.

​В последнее время часто гоняем с Микой на великах по всему городу. Бывает и по сорок километров за день.

Несколько часов проведённых вместе и, главное, на равных, делают возможным разговоры про презервативы, любовь, дружбу, свадьбы, возможных братьев, моих бывших и его будущих. Однако, никакой назидательности - мне нечего ему дать, кроме своего опыта и взглядов на мир, которым он легко может противопоставить своё: "а я думаю, что это не так". 

И в этом месте не наступает тишина, которой я так боялся - я не замолкаю, боясь отсечь собственному сыну возможность получить болезненный опыт, но рассказываю ему о тех уроках, которые я получил - хорошее и плохое, смешное и грустное. Звучат ему знакомые имена и истории, в которых нет плохих или хороших, но есть люди, с которыми он тоже общался, и есть я со своими страхами и ошибками. 

Мы обнимаемся на прощание у дома. Он опять дал мне почувствовать себя цельным, и я опять обещаю себе, что попробую ему дать тоже самое.

Мика играет свой положенный час в компьютер. Через плечо заглядываю в экран, там онлайн войнушка. Иду в другую комнату, устанавливаю эту же игру себе на компьютер. Подключаюсь к серверу, нахожу карту, на которой играет мой сын. Выбираю вьетконговцев, потому что Микаэль играет за американцев. Со снайперской винтовкой ползу за развалинами посёлка, выискивая через прицел заветный ник "tomato2soup".  Вот он несётся через пустырь, поливая противника свинцом. Выстрел. Из соседней комнаты возмущённое "Эй, папа, тут кто-то с твоим ником меня убил!".
Кричу ему: "Это был я! Я в игре!", и через мгновение в комнату врывается он с криком "Моя папа меня убил! Я так счастлив, что мой папа со мной играет в игру!".
Мне становится стыдно, а Мика убегает к компьютеру с криком: "Стой там, никуда не уходи. Я сейчас подойду туда же и тебя обниму!". Мы обнимаемся среди развалин вьетнамской деревушки, мимо свистят пули, через мгновение меня застрелят из пулемёта, а моего сына из автомата калашникова. Мы счастливы.

Мы с Микой променяли рождественские хлопоты на гиперсветовые прыжки в пространстве и приказ номер шестьдесят шесть - все девять канонических серий звёздных войн отсмотрены за декабрь, а я восстановил свой авторитет в глазах сына, разобравшись наконец-то, кто такие Кайло Рен и Рей.

Неожиданным бонусом этой хорошо маскируемой собственной депрессии стали регулярно поднимаемые в процессе обсуждения с Микой фильмов вопросы этики и морали, до которых сложно было добраться на протяжении последних пяти месяцев нашей совместной жизни сквозь груды немытой посуды и домашку. Добро и зло, предательство, любовь, сомнения и самопожертвование - всё это сначала становилось предметом наших споров, а потом и частью новых историй, которые разворачиваются тут же на полу в мире лего моего сына.

На фоне такого ответственного "родительствования" и очень органично растущего (в прямой зависимости от времени, которое мы с моим сыном живём вдвоём) чувства несправедливости по отношению к мамам, воспитывающим детей без участия отцов, особенно бросается в глаза тот факт, что в Звёздных Войнах (особенно в первых сериях) женщинам отводилась лишь роль принцесс и их служанок (в третьем эпизоде я вообще насчитал лишь трёх персонажей женского пола!), которые практически всегда становились жертвами собственных привязанностей или искусных манипуляций. Последние три фильма слегка исправили ситуацию, наделив женщин правом решить проблему, сидя за штурвалом космического корабля или с детонатором в руках, но одновременно лишили героинь элегантного чувства юмора и остроумной ярости, которая была, например, так к лицу принцессе Лее.

Ничтоже сумняшеся, я решил воздвигнуть памятник тем женщинам, которые даже в космосе могут найти правильные слова, которые поставят на место зарвавшихся солдафонов, просветленных джедаев (они, я уверен, даже не знают, где хранятся их носки) и морально разложившихся злодеев, не помнящих о дне рождении собственной матери.

Чтобы сделать этот памятник интерактивным и весёлым, я освоил новую медиа под названием quizz (викторина?). Думаю, что даже если вам и не удастся доказать своему другу вашу подкованность в вопросах феминизма во вселенной звёздных войн (spoiler: феминизма там нет вообще), вам будет приятно узнать несколько остроумных способов отшить зарвавшегося дроида или пилота космического корабля. И я вам гарантирую, что после того, как вы ответите на все вопросы, вы влюбитесь в принцессу Лею.
​