Мика играет свой положенный час в компьютер. Через плечо заглядываю в экран, там онлайн войнушка. Иду в другую комнату, устанавливаю эту же игру себе на компьютер. Подключаюсь к серверу, нахожу карту, на которой играет мой сын. Выбираю вьетконговцев, потому что Микаэль играет за американцев. Со снайперской винтовкой ползу за развалинами посёлка, выискивая через прицел заветный ник "tomato2soup".  Вот он несётся через пустырь, поливая противника свинцом. Выстрел. Из соседней комнаты возмущённое "Эй, папа, тут кто-то с твоим ником меня убил!".
Кричу ему: "Это был я! Я в игре!", и через мгновение в комнату врывается он с криком "Моя папа меня убил! Я так счастлив, что мой папа со мной играет в игру!".
Мне становится стыдно, а Мика убегает к компьютеру с криком: "Стой там, никуда не уходи. Я сейчас подойду туда же и тебя обниму!". Мы обнимаемся среди развалин вьетнамской деревушки, мимо свистят пули, через мгновение меня застрелят из пулемёта, а моего сына из автомата калашникова. Мы счастливы.

Мы с Микой променяли рождественские хлопоты на гиперсветовые прыжки в пространстве и приказ номер шестьдесят шесть - все девять канонических серий звёздных войн отсмотрены за декабрь, а я восстановил свой авторитет в глазах сына, разобравшись наконец-то, кто такие Кайло Рен и Рей.

Неожиданным бонусом этой хорошо маскируемой собственной депрессии стали регулярно поднимаемые в процессе обсуждения с Микой фильмов вопросы этики и морали, до которых сложно было добраться на протяжении последних пяти месяцев нашей совместной жизни сквозь груды немытой посуды и домашку. Добро и зло, предательство, любовь, сомнения и самопожертвование - всё это сначала становилось предметом наших споров, а потом и частью новых историй, которые разворачиваются тут же на полу в мире лего моего сына.

На фоне такого ответственного "родительствования" и очень органично растущего (в прямой зависимости от времени, которое мы с моим сыном живём вдвоём) чувства несправедливости по отношению к мамам, воспитывающим детей без участия отцов, особенно бросается в глаза тот факт, что в Звёздных Войнах (особенно в первых сериях) женщинам отводилась лишь роль принцесс и их служанок (в третьем эпизоде я вообще насчитал лишь трёх персонажей женского пола!), которые практически всегда становились жертвами собственных привязанностей или искусных манипуляций. Последние три фильма слегка исправили ситуацию, наделив женщин правом решить проблему, сидя за штурвалом космического корабля или с детонатором в руках, но одновременно лишили героинь элегантного чувства юмора и остроумной ярости, которая была, например, так к лицу принцессе Лее.

Ничтоже сумняшеся, я решил воздвигнуть памятник тем женщинам, которые даже в космосе могут найти правильные слова, которые поставят на место зарвавшихся солдафонов, просветленных джедаев (они, я уверен, даже не знают, где хранятся их носки) и морально разложившихся злодеев, не помнящих о дне рождении собственной матери.

Чтобы сделать этот памятник интерактивным и весёлым, я освоил новую медиа под названием quizz (викторина?). Думаю, что даже если вам и не удастся доказать своему другу вашу подкованность в вопросах феминизма во вселенной звёздных войн (spoiler: феминизма там нет вообще), вам будет приятно узнать несколько остроумных способов отшить зарвавшегося дроида или пилота космического корабля. И я вам гарантирую, что после того, как вы ответите на все вопросы, вы влюбитесь в принцессу Лею.
​

Всю прошлую неделю Мика опаздывал на школьный автобус. Выходил с запасом в десять минут, но всё равно через какое-то время возвращался с телефонным звонком: "Автобус не пришёл, жду тебя около машины". Никакие расспросы не помогали. Автобуса не было, и точка. 

В целом, я люблю отвозить Мику в школу, - это как минимум саундтрек из Школы Рока и разговоры о звёздных войнах (но там просто надо кивать вовремя головой), но беда в том, что школа в Адажах, и обратный путь до офиса занимает неприлично много времени. И это меня напрягает. В общем, автобус - идеальное решение. Экологично, надёжно, но не работает.

В пятницу я решил прогуляться с Микой до автобуса. Двести метров вдоль Бривибас, два светофора. Не с Микой, а за ним, слегка поодаль. Вспомнить, как происходит процесс, потому что с моих восьми лет прошло двадцать пять.

Честно говоря, я знал, что я увижу. И где-то под нарочито строгим "я выведу этого сосунка на чистую воду" я уже улыбался. Жаль, что не взял с собой фотоаппарат, хотя эта картинка и так запала мне в душу на веки вечные. Попробую описать.

Шапка набекрень, в руках папка с альбомными листами и маленькая, связанная бабушкой красная авоська для полдника. Идёт по тротуару под последними не опавшими осенними листьями. Зависает у забора, за которым стоит старинная, почти разрушенная коптильня. Видно, что шевеляться губы - весь игровой процесс, который начинается с момента выхода их квартиры, внезапно проявляться в этим маленьких гримасах на лице. Кто сказал, что он идёт на автобус? Это парень завоёвывает Вселенную. Прямо сейчас.

На светофоре игра продолжается: мимо проносятся тяжёлые космические транспортные суда, которые наш герой провожает взглядом. Возможно, подозрительным - издалека не рассмотреть, но не это главное: за это время светофор для легковооружённой пехоты опять сменяется на красный. Но разве это может расстроить имперского штурмовика?

Под козырьком остановки, а точнее на своей базе, где можно пополнить свой арсенал, Мика занимает наблюдательную позицию - враг скорее всего подойдёт со спины. Врага нет, но зато есть автобус. Он подошёл с правильной стороны, откуда не может появиться враг, с почтением распахнул свои двери, постоял несколько мгновений, как мне показалось, вздохнул и двинулся дальше. Врага всё нет. Мика оборачивается. Я стою через дорогу, но он меня не видит. А если бы увидел, то понял бы, что я хочу смотреть на этот мир его глазами, но это было двадцать пять лет назад.

В моём кармане раздаётся телефонный звонок: "Папа, автобус опять не пришёл..." ​♥

​Разгребал черновики, нашёл прекрасную историю, которую хотел в своё время припасти ко дню народного единения, но потом узнал, что такого дня у нас нет, и текст так нигде и не появился. Зато теперь точно можно, ведь все персонажи уже давно выпустились из детского садика и ходят в школу.

Когда Мику записали в латышский садик, никто не умер, хотя помню ожесточённые дискуссии в среде моих одноклассников на эту тему. Мало того, язык вообще не стоял на повестке - была вальдорфская педагогика, которая по-хорошему подрывала мой мозг, и которая очень нравилась Ане, и она на тот момент была доступна только на латышском. Ļoti labi. Про проблемы русскоязычных детей в латышских садиках мы не слышали (и не хотели, потому что "любовь спасёт мир"), а наши знания на эту разницу ограничивались легендой, что в латышские группы не берут больше двух русских детей, так как в силу каких-то социальных феноменов, если русских детей оказывается больше, то вся группа начинает говорить по-русски.

Поэтому, когда, забирая Мику из садика поздним осенним дождливым вечером, я обнаружил всю группу сидящую вместе с воспитательницами на крыльце под навесом, а своего сына,катающегося по грязному месиву в лужу лицом вниз, я списал это на воспитание, над которым предстояло ещё поработать. Посмеяться же пришлось чуть позже.

Сначала в один прекрасный день двое одногруппников Мики, будучи на пару лет старше, соеденив всё то, что они слышали от взрослых и очень взрослых людей, задали вполне естественный вопрос: "Skolotāja, а правда, что vecvecāki Микаэля нас завоевали?". Я смеялся в голос. Даже, помню, маме позвонил. Поздравил с новым статусом. В садике, к слову, Аня услышала извинения как от родителей, так и от воспитательницы, которая в критический момент не растерялась, но рассказала ребятам о сложной трактовке исторических событий тех времён.

Микина "месть" была изощрённой. Сев в машину к Ане, он начал издалека:
​- Это же наша страна, да?
- Да
- И мы тут говорим по-русски, да?
- Да
- А в садике все дети говорят по-латышски...
- Да
- А почему они не могут уехать в свою страну, чтобы там говорить на своём языке?!

Прошло четыре года. Микаэль говорит на четырёх языках, и поёт на занятиях хора вот эту песню. Его сердце принадлежит русской девочке Софии, а в лучших друзьях у него Ца Хо Эн, Савва, Рем и Карлис. И  мне нечего добавить к этому.