Три недели назад доехал до Валмиеры, чтобы заказать себе новый паспорт. Ждал несколько часов в живой очереди, а перед самым уходом стал свидетелем того, как пожилая женщина пришла, чтобы услышать, что в живую очередь запись заканчивается в 9.30 утра, а дозвониться нельзя, даже если целый день на телефоне сидеть.
Сегодня забирал паспорт, и увидел опять эту женщину. Она пришла опять сразу после окончания записи в живую очередь, потому что автобус из её посёлка до Валмиеры приходит в 9.30. Вся очередь вздыхает и разводит руками. Родственников, которые могут за неё с утра пораньше встать в очередь нету. Мобильной аппликации, ясный пень, тоже нет. Зато есть костыль, на который она опирается И вообще, она уже третий раз сюда приезжает.. Короче, мрак.

А тут мой номерок на получение паспорта подходит. Беру её под руку, завожу под вздохи очереди в кабинет. Рассказываю про ситуацию. Ей оформляют запись на через пару недель. Я получаю паспорт. Выходим.
- Давайте я вас до вашего дома довезу, я в Ригу возвращаюсь, мне по пути.

Едем вместе. Говорим обо всём. Она начинает говорить о русских. Не очень хорошо. У меня внутри раздрай. С одной стороны сам ей в вину поставил, что она боится себя предъявить перед бюрократической машиной, а с другой вот сижу, и не могу найти в себе силы договориться ни с ней, ни с собой, кто я для себя и для неё. И важно ли это. Да и вообще, в последнее время часто отшучиваюсь, что я - русскоязычный латыш. Но в том-то и дело что отшучиваюсь..

В общем, сказал ей, что я русский. Она долго извинялась. Говорила, что я - хороший русский. Я убеждал её, что нет хороших и плохих русских, есть хорошие и плохие люди. А на лицо кризис идентичности. И куда он приведёт каждого отдельно взятого (sic) хорошего и плохого русского, я не знаю.

Доехали, попрощались по-латышски. А она добавила в конце по-русски: спасибо. Un palika labāk.

​Пара наблюдений про душу и тело. Может, кому будет полезно.

У меня сломаны обе ключицы. Сломались они в разное время, обе срослись неправильно, но в целом было ничего так, пока я не понял, что я не могу, например, поднять руки вверх. То есть, могу, но не так как надо. А разве бывает как надо, спросите вы. Бывает. Например, когда подтягиваешься. А я никогда не мог подтягиваться,- ни на физкультуре, ни на бдсм сессии, ни в спортивном зале, где я, собственно, и решил заморочиться, и понять, что происходит. Потому что, знаете, обидно и неловко и в спортивном зале, и на бдсм сессии - отдаться пятьдесят раз могу, а подтянуться хотя бы раз - нет. Ой, отжаться.

В общем, снял майку, встал перед зеркалом, и давай руки поднимать. И оказалось, чтобы поднять руки, мне нужно эти руки ещё и поворачивать вдоль их оси. Одну на 90°, а вторую на 60°, иначе у меня кости в свои какие-то пазы не входят и руки тупо не поднимаются выше уровня плечей. Или я так же тупо не подтягиваюсь.

И вот, с моих трёх и одиннадцати лет соответственно моё тело научилось быть нормальным и поднимать руки, сначала левую, а потом правую. Да так, что я даже не заметил, что там что-то не правильно работает. А после того как я это узнал, я прочитал про мышцы, которые надо развивать, чтобы можно было подтянуться, но не подтягиваясь. А значит план: однажды, я подтянусь до уровня плечей, а потом поставлю свои кости в правильные пазы, и подтянусь до перекладины. Будет, вероятно, больно, но один раз я подтянусь, потому что тело - оно такое. Приспосабливается.

А ещё я недавно узнал, что я очень сильно себя не любил. Никогда. Даже, наверное, ненавидел. Но это сильное и страшное слово, поэтому его только со словом "наверное" могу написать. А ненавидеть было за что. Но душа, она же как тело. Приспосабливается. И даже живёшь с этой ненавистью, не замечаешь. А потом, например, отжаться не можешь на бдсм сессии. Ой, отдаться. И понимаешь, что что-то где-то срослось не так. И больно. Всегда.

Поэтому, я снял майку на своей психотерапии. Перед зеркалом. И начал рассказывать. Что хотелось, что помнил, что забыл. И понял: чтобы себя любить, мне надо мою любовь на 180° повернуть. Как это вообще? Я себя люблю, если меня любят? Я себя люблю, если я себя ненавижу? Ох, лучше бы в спортивном зале подтягивался. Ну, в общем, надо мне себя полюбить таким, каким я себя ненавижу. Ведь я такой. А чтобы полюбить, надо себя узнать. И тут точно будет больно.
​
Но себя я полюблю. Потому что душа - она такая. Как тело. Приспосабливается.
​

​Стою, курю. Подходит мужчина. Боевой. Просит сигарету. Мои мысли: "О, давно не было. Сейчас будет". Говорю:
- У меня самокрутки.
- О, так даже лучше. Только я сам скручу. По-особенному.
Действительно, крутит по особенному. Внимательно слежу. Затягивается.
- О, вишнёвый. Идеально. Я из тюрьмы вышел час назад. И это лучшее, что со мной за этот час случилось.
А я что. Стою, курю.

На самом деле Энди Уорхол никогда не говорил о том, что мы все будем всемирно известными даже в течение пятнадцати минут.
И поэтому мы никогда таковыми и не стали.
​

Наверное, один из самых пронзительных моментов для меня, как родителя, это видеть своего ребёнка в тот момент, когда он не знает, что я за ним наблюдаю.

И нет, это не в тот момент, когда он, будучи в своей комнате, ковыряется пальцем в носу, думая, что он один. И не когда он в толпе своих одноклассников вываливается из школы, не зная, что я решил забрать его в этот день на машине. И даже не момент, когда он, прощаясь, садится на велосипед и уезжает в Адажи на весь день, чтобы вечером позвонить оттуда, и попросить его забрать, а-то дождь и проколотое колесо. Ведь всё вышеперечисленное - это мною подготовленная среда и ставшее за наши общие тринадцать лет обманчивое чувство контроля, в которое мы оба так умело играем.
Я же говорю, например, про случайную встречу на улице, когда я в левом ряду в пробке в одну сторону, а мой сын в наушниках, такой сосредоточенный, с тренировки к себе домой, по тротуару в другую.
​
И я ловлю себя на том, что на мгновение во мне проявляется моя любимая чёрная дыра, которое сразу же аварийно закрывается чувством иррациональной гордости (смотрите, какой взрослый, 13 лет, сам по улице идёт). А на самом деле я на секунду соединяюсь с таким целебным экзистенциальным чувством одиночества, когда я наконец-то даже не отражаюсь в человеке, который всегда будет отражаться во мне - в моём ребёнке.
И вот это прекрасное чувство, с застрявшей в горле нежностью, с которым надо научиться обходиться самостоятельно, потому что сколько ещё такого будет, - именно оно говорит со мной откуда-то из будущего, где я по-настоящему взрослый, или, если позволите, по-настоящему самостоятельный.
--
Даже не стал ему звонить.
Если играться в чувство контроля, то потому что на улице холодно. Да и зачем ему сейчас за телефоном лезть и перекрикивать шум города.
Если нырнуть в свою чёрную дыру, то на самом деле я испугался, что он не поднимет.
Пускай идёт сам.
​

Общая с моей бывшей женой Аней подруга спрашивает:
- Эвин, а у тебя есть мечта?
- Да, есть. Квадратный дом. Прямо кубик.
Она в ответ смеётся:
- Аня сегодня на этот же вопрос ответила "круглый дом, купольный".
Я не помню, что я говорил юристу, который оформлял наши документы о разводе, но в графе "причины развода" могло бы получится эпично.

Ps. Наш сын, когда ему это рассказал, услышал в ответ: поеду жить в треугольном

​План на новый год:
1) голодать так, чтобы мой вес был 80 килограммов
2) за 10 минут до полуночи съесть в один рот 800 граммов красной икры
3) встретить новый год, состоящим на 1% из красной икры.
А как вы планируете стать лучшей версией себя в новом году?
​

Заглянуть в чужую голову невозможно, даже если вам это предлагают. А я вам предлагаю.
Зарегистрироваться для посещения Кратера Памяти.

Ieskatīties cita cilvēkā galvā nav iespējams, pat ja jums to piedāvā. Bet es jums to piedāvāju.
Reģistrēties pieredzei.

It is impossible to look inside another person head. Even if you are invited to do this. I invite you to do this.
Register for Memory Crater experience.
​

Осенью мне пришла заявка в кратер памяти от моего друга. Мы иногда переписывались, и я знал, что эта заявка на будущее - когда закончится лечение, когда всё будет хорошо. А то что будет - мы оба это знали. Сегодня я узнал, что он умер. А у меня в моём кратере гимн ему и его жизни. И надо ввести восьмизначный код, чтобы всё на десять минут ожило, перенесло нас в прошлое на несколько месяцев назад, когда мы оба знали, что всё будет хорошо. И если ввести этот код, то это видео проиграет один раз, а потом исчезнет. Но никто не придёт ввести этот код.

Я вспоминаю историю одного парня, написавшего на реддите, что он нашёл свою приставку на чердаке, в которую он играл ребёнком со своим отцом, когда тот ещё был жив. Включив её, он обнаружил, что она хранит лучшие результаты его отца, когда он играл в гонки. И когда он стал играть в эту игру, он увидел, что соревнуется с машиной, которая едет так, как ехал когда-то его отец. И вот так он стал ездить вместе со своим отцом, а когда обгонял его, то он специально останавливался перед финишем, чтобы не перезаписать новый рекорд, чтобы не стереть запись того, как ездил его отец.

Я никогда не введу этот код. Кратер памяти дал мне намного больше, чем я мог себе представить. С момента создания он зажил своей жизнью, оживляя людей, воспоминания, о которых я и подумать не мог в тот момент, когда открывал его двери. А теперь он и хранит историю, которой никогда не случилось.

Когда мы играем в жизнь, мы на самом деле играем в смерть.
​Я тебя вижу.