На прошлой неделе я взял в руки свою книжку, которая и не книжка, которая чуть провокация, которая обо мне, но это если не смотреть через мою голову, а смотреть надо. Кто, как не ты.

Ворох мыслей и очередная ретроспективная попытка словить ускользающий момент, когда нужно ловить от творческого процесса кайф. Чувство опустошённости, на смену которому приходит новые идеи, подкреплённые просто пониманием того, что можешь всё.

Внезапное осознание того, что shit got serious: метафора, взятая в разработку два года назад, превратилась в ДОРОГУ, у которой с десяток слоёв, которых никто не видит. А тебе (наконец-то!) почти на это всё равно.

И с опозданием пришедшее понимание, что ещё через два года будет последний этап, который завершит этот не осторожно начатый цикл. После вывешивания себя на сцене во время перформанса, разговора о зрителе со зрителем на страницах книги, должно настать время самого Le Pendu - висельника. Мне нужно будет замолчать. В медитации ли, в  символичном перерождении или в не менее символичной смерти. Мир всё больше становится похожим на игру.

Книжка - тут. Проект - тут. А я здесь. Там.​
​

Сегодня был на спектакле Dāmas, получивших в прошлом году приз за лучшую оригинальную драматургию. Очень специфический опыт, который, к сожалению, затмил собой все остальные важные составляющие театра.

Действие происходит в квартире, где сорок зрителей, ютящихся в гостиной на стульях, наблюдают за разворачивающейся в соседних помещениях драмой. Троих героинь незатейливой истории сопровождает видео-оператор, картинка которого проецируется в режиме реального времени на стену перед зрителями, давая возможность заглянуть в удалённые уголки квартиры, или даже наблюдать за героями с двух ракурсов одновременно.

Первую половину спектакля я честно пытался пройти все три стадии благодарного зрителя, с открытым сердцем и ясным умом пытаясь раскопать в себе отклик на происходящее, но потом сдался - история была настолько не затейливая, а персонажи настолько прямолинейны, что, в какой-то момент взглянув на экран, я словил себя на мысли, что перед моими глазами всего лишь театрализированная версия латышского сериала "Ugunsgrēks", со своими бюджетными съёмками в трёх помещениях и диалогами на тридцать минут из-за отсутствия качественных сценаристов в Латвии, скрывающих свою профессиональную импотенцию за сюжетами социальных драм. Один из основных сюжетных поворотов в спектакле завязан на том, что.. героиня передумала.  А потом ещё раз. 

Самое забавное для меня было то, что в определённые моменты, когда я готов был насладиться игрой актёров, они дружно валили в другое помещение курить, оставляя нас на десять минут наедине с плоской картинкой на стене, которая, к слову, была достойной - девушка-оператор давала камерой ракурс, в котором видны были и отношения героев и их настроения.  Но уже через минуту героиня, проходя мимо нас со своим монологом, руками подтягивала провода камеры, чтобы о них не споткнуться, выдернув тем самым нас из сюжета, куда и так сложно было забраться.

Ещё раз убедился о том, как хороший спектакль должен "выезжать" на огромном количестве хорошо проделанной работе на всех уровнях. Один единственный компромисс, давший пищу для посредственности, тянет всю работу вниз, не давая заиграть красками синергии актёра и зрителя. В общем, эх.​

В обед отвез бабушку в банк. Помог выйти из машины, под ручку прогулялся квартал, ведя ни к чему не обязывающий разговор. Во время нашей прогулки встретил раз, два, три, шесть знакомых человек. По стечению обстоятельств, все шесть - девушки, для которых я: Диня, Динечка, Эвин и ещё "привет, дружок".


Перед банком бабушка повернулась ко мне им сказала:"А ты молодец. Так и надо".

Не уверен, что я её правильно понял, но надо, так надо.

Отпускай.
Всё что ты сделал.
Переворачивай страницу,
Оставляя место, которое наполнится другими,
Давая новую жизнь, новые смыслы.

Напиши слово,
Чтобы другой прочитал на своём языке,
Чтобы кто-то увидел в нём свой стих,
И прочёл его вслух перед тобой.

Там уже нет тебя.

Сегодня ночью сел в машину и поехал, чтобы встретился с Адамом Ранджеловичем и Ивицей Джорджевичем. Под полной луной. А что я ещё должен был сделать, когда узнал, что в Ригу с презентацией своей книги Эксперименты по Разложению приезжает человек, который на обложку поместил Узел Висельника, а в тексте есть прямая отсылка к Альберу Камю? И всё это за неделю до моего выхода из шкафа со своей книгой про Висельника и с Камю в эпиграфе.

Syncronized Parallel Randomness. Ворвался. Мы гуляли по полуночной Риге, говорили обо всём на свете, и я был частью чего-то большего. Ускользающее чувство принадлежности и понимания с противоположной стороной света.

Последние три дня я сам себе подарил волшебные знакомства и вызовы. Я счастлив, мне стыдно, и я иду дальше.

Подруга рассказывала прекрасное: семья переводчика и поэта - интеллигентные люди, которые, как им и полагается, ссорятся в пух и прах шёпотом. И не разговаривают ещё месяц. Ведь в пух и прах же. Так вот, на пике этой зловещей тишины каждый из них, когда шёл в туалет, брал с собой книгу своей второй половинки, заходил в уборную, и.. выставлял рулон туалетной бумаги за дверь. А потом эхо с грохотом захлопнувшейся двери.

Это же любовь, правда? Или это из кино? Или это для тех, кто Каренину читал? Короче, для русских должен быть такой тиндер: открывается фотография, а внизу одна кнопка: "Всё, это - ваша судьба".

Много лет назад мой номер телефона оказался у мормонов. Теперь каждые полгода, когда приезжает новая партия проповедников, у меня раздаётся звонок с уже привычных что-то там сорок один. Скорее всего эта обязательная инициация новичков - пройтись по списку не реализованных адептов, обновить им синаптические связи и пожелать хорошего дня.

Надо сказать, что делают они это всегда не замысловато, а главное, с такой подчёркнутой вежливостью, что за этой начищенной до блеска стеной не рассмотреть горящего огня настоящего верующего. И если раньше я пытался вытащить их на эмоциональную дискуссию, то теперь я даже знаю порядок аргументов, которыми меня будут убеждать, что их бог есть - предсказуемость и лёгкая отстранённость. Бесит, хоть блокируй телефон. 

Но я всё равно поднимаю трубку, потому что наш разговор, откуда бы я его не вёл, рассказывая им про то, что я крещённый православный или заблудший атеист, а то и экзистенциальный неудачник, всегда заканчивается одним и тем же: Денис, а вы пробовали спросить самого бога о его существовании? Как вы можете быть уверенными, что его нет, если вы даже не спрашиваете его?

И на это у меня никогда нет ответа. Иногда я смеюсь, иногда я торгуюсь, чтобы в обмен на мой вопрос богу, они посмотрели в википедии, кто такой Альберт Камю, но чаще всего я действительно обновляю свои синаптические связи в той части мозга, которая напоминает мне, что нам надо уметь задавать вопросы, и что лучше попробовать и жалеть, чем, ну, вы поняли.

И я честно пробую спросить у бога есть ли он. И не дай бог (хе-хе), если это совпадает с пятницей, как сегодня, например. Тост. За тех кто пробует, обжигается, сгорает, но потом опять пробует. Да прибудет с вами Джозеф Смит-младший и его крутые ребята.