Заглянуть в чужую голову невозможно, даже если вам это предлагают. А я вам предлагаю.
Зарегистрироваться для посещения Кратера Памяти.

Ieskatīties cita cilvēkā galvā nav iespējams, pat ja jums to piedāvā. Bet es jums to piedāvāju.
Reģistrēties pieredzei.

It is impossible to look inside another person head. Even if you are invited to do this. I invite you to do this.
Register for Memory Crater experience.
​

Пятьдесят дней до закрытия Кратера Памяти. Пара историй оттуда. Про мужчин.
У меня есть компания друзей со школы. И очень часто такая дружба - это про то, что вам уже почти сорок, но когда вы вместе, вам всё ещё семнадцать. Это очень прикольно, но ещё это очень удобно, а ещё это ужасно. Ты приходишь со своими историями, со своим взрослением, а тебе в ответ: "тебе семнадцать, мы тебя знаем, поменьше пафоса" - никому не хочется встречаться с другой версией такого удобного друга, которого все знают милой пуськой. А поэтому, когда в Кратер записался один из них, у меня сердце выпрыгнуло. И так получилось, что он пришёл туда перед тем как приехать на нашу традиционную встречу раз в полгода. И я ждал его у себя дома, не открывая наш чат в ватсапе, боясь прочитать там "чуваки, был у Эвина в гараже, 0 из 10". <... >Передо мной стоит огромный бородатый дядька: "Эвин, я был в твоём Кратере Памяти. Спасибо. Я там заплакал".

Приехал в гараж загружать новые сценарии. Робкий стук. Посетитель. Ох, вышел, все рассказал, как работает, отошёл, чтобы не мешать опыту. А тут ещё машина подъезжает. Присматриваюсь. Ко мне записался один мужчина. Из прошлой жизни. Коллега. Помнил только его добрую улыбку. И вот он стоит перед гаражом, а я ему: "надо подождать, там внутри уже человек, давай поболтаем". Пока ждём тридцать минут, говорим обо всем. Вскрываем темы. Ныряем в самые сложные чувства. Неожиданно прячем слезы. Чужие же люди. Через полчаса возвращаемся к Кратеру - двери закрыты, можно заходить. "Ты знаешь, я этот проект делал для того, чтобы мы могли вот так встретиться и поговорить. Можно туда не заходить на самом деле. Всё произошло вот здесь, только что".

Сегодня сижу в офисе, звонок. "Я в кратере. Тут все электричество вырубилось. Ровно на середине. Но даже этого достаточно, если честно, без слез невозможно". Сижу в офисе, улыбаюсь: "вытащи из розетки провод, досчитай до десяти, воткни обратно, только не плакай больше, Саша, а то я сам сейчас заплачу".
​
Я восхищаюсь мужчинами, которые не бояться быть уязвимыми. На этих слезах вырастает чувство плеча, благодарности, и такой спокойной человеческой силы, к которой хочется прикоснуться много-много раз. Которой надо учить своих детей, которой надо учиться самому. Спасибо.
​

​Честные девять месяцев из двенадцати Кратера Памяти - чуть рефлексии:
Первые полгода очень переживал, что люди записываются, но не приходят. Потом вспомнил, что делаю это для себя. Ради собственного удовольствия. Расцвёл. В самые сложные вечера, когда раньше был лишь путь на дно, теперь достаю из кармана штанин список тех, для кого мне ещё надо написать сценарий. И делаю. Как умею. И согреваюсь, раскатывая чужое имя по нёбу, как лох и улыбаюсь.

Однажды в дождь шёл вечером пешком домой. Как раз мимо Кратера Памяти. Пока дошёл, замёрз. Понял и простил всех, кто не дошёл. Раскис. Решил заглянуть. А там щеколда поднята. Там кто-то внутри. Стоял как лох и улыбался.

Лёг спать. И тут ночью приходит: "Спасибо ". Лежу как лох и улыбаюсь.

Очень много пришло мужчин. Для меня это невероятно важно. Никогда не чувствовал их, не умел. Старался, но делал только хуже. Неловко, нелепо. А тут прямо заставил себя оставаться собой, признаться, что я на самом деле вот такой, а не вот это всё, что на аватарке в фейсбуке. И ничего страшного не случилось. Вот пишу эти слова как лох и улыбаюсь.
​
Очень, очень сильно почувствовал, что делаю правильно, делаю важное. Наконец-то. Горжусь собой. Улыбаюсь
​

Самое красивое в дороге - это довериться ей. Магический реализм. В то время, как я сделал эту фотографию в Fisterra - на краю земли, в моём Кратере Памяти мне оставили вот такую запись.
​
А вообще, давайте я скажу честно: в Кратер Памяти пришёл человек, которого я не знаю. Впервые. Довериться. Понимаете? Открыться, доверившись неизвестному, и не разочароваться. Спасибо.
​

Сегодня честные полгода Кратера Памяти из отведённых ему двенадцати месяцев. С самого начала было понятно, что это место сплетёт кружева там, где я меньше всего этого ожидаю. Хочу пару историй рассказать оттуда, которые переехали.

Пару лет назад у меня был друг - мы не общались несколько лет. И тут я получил от него заявку в Кратер Памяти. У меня снова есть друг.

У меня есть друг. Мы договорились, что он придёт в Кратер Памяти, когда выздоровеет. Я ему прислал код. Восемь цифр. Он заходит, вводит их, слышит начало: "Привет. Раз ты здесь, значит ты выздоровел...,", а потом, после того, как проигрывается весь сценарий, это всё автоматически удаляется, оставаясь только в моей и его памяти. Он не пришёл. Он умер. И там в кратере очень долго лежало видео, на расстоянии восьми цифр от того, чтобы быть стёртым навсегда, и остаться только в моей памяти. Пару недель назад я закопал флешку с теми словами около цветов на её могиле. У меня есть друг. Пока я его помню.

У меня есть друг. Он подал вторую заявку, чтобы прийти ещё раз. Я ради него в лепёшку разобьюсь. И разденусь. И ещё раз в лепёшку разобьюсь. Я такой. Мне не стыдно. Ведь у меня есть друг.

У меня есть друг. Я ему записал сценарий. Он никогда не придёт в кратер памяти, потому что он не знает, что он мой друг.
​
Кратер памяти - это мета. Метамодернизм. Вопреки. Когда всё раскладывается на гештальты, манипуляции и фобии; когда за каждой мыслью нам видятся референции и заимствования; когда мы везде подозреваем коэффициенты вовлекаемости аудитории и продакт плейсмент, нам всем отчаянно требуется безопасное место - поддерживающее, искреннее и живое. Но оно возможно, только когда в него верят. Я верю.
​

Осенью мне пришла заявка в кратер памяти от моего друга. Мы иногда переписывались, и я знал, что эта заявка на будущее - когда закончится лечение, когда всё будет хорошо. А то что будет - мы оба это знали. Сегодня я узнал, что он умер. А у меня в моём кратере гимн ему и его жизни. И надо ввести восьмизначный код, чтобы всё на десять минут ожило, перенесло нас в прошлое на несколько месяцев назад, когда мы оба знали, что всё будет хорошо. И если ввести этот код, то это видео проиграет один раз, а потом исчезнет. Но никто не придёт ввести этот код.

Я вспоминаю историю одного парня, написавшего на реддите, что он нашёл свою приставку на чердаке, в которую он играл ребёнком со своим отцом, когда тот ещё был жив. Включив её, он обнаружил, что она хранит лучшие результаты его отца, когда он играл в гонки. И когда он стал играть в эту игру, он увидел, что соревнуется с машиной, которая едет так, как ехал когда-то его отец. И вот так он стал ездить вместе со своим отцом, а когда обгонял его, то он специально останавливался перед финишем, чтобы не перезаписать новый рекорд, чтобы не стереть запись того, как ездил его отец.

Я никогда не введу этот код. Кратер памяти дал мне намного больше, чем я мог себе представить. С момента создания он зажил своей жизнью, оживляя людей, воспоминания, о которых я и подумать не мог в тот момент, когда открывал его двери. А теперь он и хранит историю, которой никогда не случилось.

Когда мы играем в жизнь, мы на самом деле играем в смерть.
​Я тебя вижу.

Немножко (хе-хе) нарциссичного.
На выходных волшебная Jelena Pidjasa сделала из меня по-настоящему пожилого человека - я даже сгорбился побольше обычного. Мне это нужно было для съёмок к моему проекту, где этот образ - честные пять процентов предполагаемого эфирного времени, и поэтому я готов был к компромиссам, а Лена - нет . Настоящий грим с отлитыми формами, силиконовыми наполнителями и всё это за какие-то четыре часа. Можете себе представить, в каком состоянии я выходил из её мастерской.
Я был воодушевлён! Я был ослепительно стар! Через двадцать минут у меня уже была прекрасная шляпа, модный пиджак, шарф, небрежно повязанный вокруг шеи, и выходя из моей машины, я был уверен, что весь мир мой - стильные пожилые люди - сколько мы видели такого в кино!

В результате я прошёлся в центре города несколько кварталов, чтобы найти работающую кофейню, и за это время ни разу на меня никто не посмотрел. Ни-факин-разу. Ох, а я знаю, что я говорю. И я умею привлекать внимание, и я умею выдерживать оценивающие взгляды, - ведь их я и ищу всю свою жизнь.

Я бродил среди людей, которые пугающе смотрели сквозь меня, пытаясь хотя бы на секунду сделать так, чтобы они меня заметили. Жёлтый вейп под цвет моей шляпы, который я смачно посасывал, оперевшись о крыло своего ретрофутуристичного жука с, сука, кубинским флагом на крыше? По-жа-луй-ста. Модные ритмы давно забытых house of pain из открытых окон моей машины? С-у-до-воль-стви-ем! Всё тщетно. Я смотрел на пожилых людей, безразлично идущих мимо, на стайки молоденьких девчонок, которые скользили безучастным взглядом мимо меня, парней, которые разглядывали машину, но не её хозяина (хотя, надо признаться, тут ничего не поменялось), и в глубине моих не по возрасту ясных голубых глазах стороннему наблюдателю прочиталось бы отчаяние и такое запоздалое осознание того, что мир - это совсем не там, где я его искал всю свою жизнь.

Я знаю, что у каждого возраста есть свои прекрасные бонусы, что мы - кентавры, опирающиеся на собственное тело, и расцветающие в собственной голове. И я знал, что для меня постареть на тридцать лет будет пугающий эксперимент - лишить себя этой яркой оболочки, заточенной на то, чтобы восхищать людей. Подозреваю, что к своим семидесяти годам я действительно обрету этот покой в себе, где мне не надо будет искать чужое одобрение, чтобы дать себе право быть. Или искать тех, в глазах которых я хотел бы существовать. Но сейчас эта такая огромная часть меня - вплетённый в меня фонарь, на свет которого кто-то должен лететь, и светом которого я сам давно уже ослеплен.
​
И я вспоминаю изобретённый японский костюм, симулирующий старость, который надевают на человека, в котором он, будучи молодым внутри, всё ещё хочет, но уже не может - ноги замедляется, зрение подводит, а в ушах стоит непонятный шум - и человек добровольно замирает в коконе. И вспоминаю Дастина Хофмана, который после роли в фильме Тутси плакал в кадре, говоря о том, что он понял каково это быть женщиной, с которую никто не замечает, просто потому, что она не пышет молодостью.
Я всё это понимаю. Но поставьте мне лайк всё равно (;