Жук-Невывожук

​В пять утра ещё спать надо, а мы с тобой встречаемся на нерегулируемом перекрёстке, мягко скользя, выжав педаль тормоза, по перпендикулярным траекториям занесенных снегом дорог.
Я знаю, что я твоя помеха справа. Ты знаешь, что я знаю. Мы оба видим, что не хотим этого. Наши заблокированые колёса не дадут соврать. Но вот она встреча, которой нельзя было избежать. Бах! Нет.. Бум! Нет.. Тук! Нет.. Тук.. Не так.. тук. Вот.
Ты выходишь из машины. Такой серьёзный, как будто из чёрного мерседеса. Мрачный, невыспавшийся кексик в пуховике. А я уже знаю, что там нет не одной царапины. Потому что я опаздываю, и потому что не может быть царапин после того, как в пять утра на пустой дороге в друг-друга въехали два жука. Ни одной царапины ни на одном из жуков, слышишь?! Даже если в одном из них сидит надутый кексик с физиономией, словно он в лексусе на зелёный сигнал светофора ехал.
Улыбнись, сучок, ну.
- Izskatās ka viss ir kārtībā..
Ещё бы... У-лыб-нись. У тебя зелёный жук с ромашкой на приборной панели. У-лыб-нись.
- Tiešām nav..
Гипнотизирую взглядом, шлю лучи экзальтированости и, если позволите, ice breaker:
- Un mašīnas mums ir līdzīgas! Līdzīgi foršas!
Ты поднимаешь на меня свой взгляд. Взгляд человека, который хочет засунуть ромашку с приборной панели кому-нибудь в задницу. Взгляд человека, для которого все люди - помеха справа.
- Tad viss?
Мне внезапно приходит в голову мысль, что в пять утра по собственной воле в жуке с ромашкой - это не всегда про что-то хорошее. Моё сердце наполняется к тебе ничем не подкреплённым состраданием:
- Būs labāk..
Ты (наконец-то, кексик!) улыбаешься:
- Jau ir..