Краб, несущий бездыханное тело Пикачу, медленным шагом вышел на Ратушную площадь нашего города. В его больших, стеклянеющих от осознания абсурда, глазах читался лишь один вопрос: "зачем?".
Следующие тридцать метров он прошёл в тумане собственных сомнений, остановился перед зданием рижской думы и опустился на одно колено.
- "Госп...", - он осёкся. Крабы славились тем, что они атеисты. Да и вообще, они никому не верили. Даже себе. - "Я приношу в жертву этого Пикачу во имя пунктуальных чиновников!",- краб рассмеялся и, кажется, даже всхлипнул.
Здание ответило тишиной. Хвостик Пикачу слабо задёргался.- "Было круто!",- раздался его тоненький голосок.
"Мы это делаем ради себя самих...",- задумчиво пробормотал краб и побрёл на парковку. Через десять минут заканчивалась оплаченная стоянка. Крабов тут не любили, поэтому рисковать не стоило.
PS. два раза мы катались с Пикачу фотографироваться на Ратушной площади на таймлапс рижского мэра, и два раза мы не попадали в кадр. Этот унылый пост - немой символ нашей самодостаточности. Памятник осознания абсурдности всего бытия с точки зрения нашего великого кормчего - Сеньора Помидора.
Следующие тридцать метров он прошёл в тумане собственных сомнений, остановился перед зданием рижской думы и опустился на одно колено.
- "Госп...", - он осёкся. Крабы славились тем, что они атеисты. Да и вообще, они никому не верили. Даже себе. - "Я приношу в жертву этого Пикачу во имя пунктуальных чиновников!",- краб рассмеялся и, кажется, даже всхлипнул.
Здание ответило тишиной. Хвостик Пикачу слабо задёргался.- "Было круто!",- раздался его тоненький голосок.
"Мы это делаем ради себя самих...",- задумчиво пробормотал краб и побрёл на парковку. Через десять минут заканчивалась оплаченная стоянка. Крабов тут не любили, поэтому рисковать не стоило.
PS. два раза мы катались с Пикачу фотографироваться на Ратушной площади на таймлапс рижского мэра, и два раза мы не попадали в кадр. Этот унылый пост - немой символ нашей самодостаточности. Памятник осознания абсурдности всего бытия с точки зрения нашего великого кормчего - Сеньора Помидора.
