А там в поле в самой середине, под тенью наспех поставленного белого шатра лежал вусмерть пьяный Элвис Пресли. Толстый, счастливый от осознания важности сегодняшнего дня, но от этого всего лишь ещё более пьяный, и совершенно не способный повлиять на ситуацию, где его не видят, потому что не всматриваются, и где эти двое сейчас докурят сигарету и почему-то разойдутся в разные стороны.
Шатёр можно продать. Elvis has left the building.