Молчание

В очень многих семьях, которые пускали меня на порог своего дома, я видел примерно похожую картину: молчащий мужчина. Курящий на балконе, читающий газету или смотрящий телевизор, или даже играющий в компьютерные игры. Отцы, которых помнили их дети за нежность, вовлечённость и увлечённость, превращались в дедушек, сосредоточенных на кончике своего носа, или просто рассредоточенных. Победители или завоеватели оказывались смиренными жителями отдалённых уголков квартиры.

Я не знаю, что это. Точно также, как не знаю, характерно ли это только нашей культуре, или является следствием огромной работы над собой. Смирение как победа, или смирение как поражение. К сожалению, ни одна из моих невольных ролевых моделей не была достаточно близка мне, чтобы задать этот вопрос напрямую. Мой дедушка, которого я помню таким, умер ещё до рождения Микаэля, до момента, когда я сам по-своему потерял острие. Мой отец делает это прямо сейчас. Что характерно, в обоих случаях с переменным успехом им запрещали пить. 

Для меня моё взросление - это погружение в недружелюбную для меня среду. Я осознаю неполноценность этой позиции, но искренне надеюсь, что у меня полно времени (кхм), чтобы понять и принять какую-то магию возраста, которая заставит меня либо замолчать, либо написать об этом здесь, как о своей борьбе.

У меня есть сказка (раньше я называл их теориями), в которой после пятидесяти лет каждый человек понимает, что любовь - это самый прекрасный обман в их жизни, и смиренно замолкает, давая следующим поколениям целиком испытать это волшебное разочарование.