Видимо, меня это пожелание очень зацепило, раз все последующие годы я постоянно сверял с ним свой внутренний компас, каждый раз с горечью признавая, что я всё ещё не знаю, чего я хочу, хотя до сорокалетия было уже рукой подать.
В прошлом году я припомнил ей это пожелание. Она долго на меня смотрела немигающим взглядом, а потом сказала: "Эвин, я имела ввиду тех, которым именно тридцать лет. На следующие девять лет это не распространялось". Потом мы долго смеялись, но испорченную этим нравственным ориентиром декаду было не вернуть.
Прошёл ещё один год, и я, наконец-то, в день своего сорокалетия готов признаться, что всё это время меня, по-видимому, расстраивало не то, что я не знаю, чего хочу, а то, что все эти десять лет я был похож на каких-то других тридцатилетних мужиков.
Так что в планах всё ещё не знать, зачем я тут, но делать это ещё более не похоже, чем раньше. И мне будет приятно со многими из вас делать это иногда вместе. Это тост.