Этот учебный год мой сын проведёт со мной. Ни много ни мало. Бюджет шоколадных сырков удвоен и... всё. Я не знаю с какой стороны подступиться к этому процессу, в глубине души надеясь, что роль родителя сильно преувеличина, и за меня всё сделает вальдорфская школа в Адажах, ограничитель времени на электронных устройствах Kaspersky Kids, четыре с половиной рецепта приготовления макарон и мои воспоминания, как я учил со своим дедушкой таблицу умножения на восемь, гуляя по вечернему кенгарагсу.
За последние пять лет я забыл, что такое семья. Единоразовые погружения в отцовские заботы были больше похожи на аттракцион с марш-бросками на море, nerf-баталиями до первого наступившего на разбросанное лего. Было весело, искренне, но вечером меня ждали друзья, и я с лёгкой совестью вёз Мику к его маме, не заморачиваясь тем, что я чувствовал и думал.
Сейчас, укладывая спать своего сына, я знаю, что буду по нему скучать. Я знаю, что буду ждать, когда с утра он упрётся своим носом мне в щёку. Я уже думаю, как я его посажу в школьный (!) автобус, и буду волноваться весь день. Я-бу-ду-вол-но-вать-ся. Обалдеть.
Что там будет происходить с Аней в Пекине в это время, я даже не хочу думать. У моего изначального плана дать ей личное пространство (которого эти пять лет у меня было завались), дать Мике мужской мир в той стране, которую он может назвать своим домом, а себе - возможность структурировать своё настоящее, откинув второстепенное, за последний месяц появилось столько нюансов, что я просто буду рад, если никто не пожалеет о принятых решениях. Но я точно не завидую Ане.
Сейчас же я с удивлением узнаю, что такое отцовский авторитет, как отличается поведение Мики, когда надо решать вопрос со мной, а не с его мамой. На этом фоне я всё больше задумываюсь об институте семьи, о роли женщины, о феномене растянутого до неприличных восемнадцати лет детства. Этот год не только грозит мне родительскими собраниями и скайп-сессиями с безумно скучающей по Мике Аней (мы поедем к ней в гости обязательно), но и манит меня возможностью построить самую большую лего-башню в нашей квартире, а также стать свидетелем того, как вырастает новый человек.
Возможно, у меня не получится сбросить оцепенение последнего года, избавившись о ноток цинизма и усталости, которые множатся вместе с седыми волосами, но это будет преключение похлеще всех тех, что у меня были до этого.
Пытаюсь ли я решить свои внутренние проблемы связанные с одиночеством за счёт ребёнка? Заслуженно ли я буду получать самое драгоценное, что я могу себе представить в этом мире - безусловную любовь? Можно, конечно, об этом подумать, но только после того, как я потискаю Мику. Ата!
За последние пять лет я забыл, что такое семья. Единоразовые погружения в отцовские заботы были больше похожи на аттракцион с марш-бросками на море, nerf-баталиями до первого наступившего на разбросанное лего. Было весело, искренне, но вечером меня ждали друзья, и я с лёгкой совестью вёз Мику к его маме, не заморачиваясь тем, что я чувствовал и думал.
Сейчас, укладывая спать своего сына, я знаю, что буду по нему скучать. Я знаю, что буду ждать, когда с утра он упрётся своим носом мне в щёку. Я уже думаю, как я его посажу в школьный (!) автобус, и буду волноваться весь день. Я-бу-ду-вол-но-вать-ся. Обалдеть.
Что там будет происходить с Аней в Пекине в это время, я даже не хочу думать. У моего изначального плана дать ей личное пространство (которого эти пять лет у меня было завались), дать Мике мужской мир в той стране, которую он может назвать своим домом, а себе - возможность структурировать своё настоящее, откинув второстепенное, за последний месяц появилось столько нюансов, что я просто буду рад, если никто не пожалеет о принятых решениях. Но я точно не завидую Ане.
Сейчас же я с удивлением узнаю, что такое отцовский авторитет, как отличается поведение Мики, когда надо решать вопрос со мной, а не с его мамой. На этом фоне я всё больше задумываюсь об институте семьи, о роли женщины, о феномене растянутого до неприличных восемнадцати лет детства. Этот год не только грозит мне родительскими собраниями и скайп-сессиями с безумно скучающей по Мике Аней (мы поедем к ней в гости обязательно), но и манит меня возможностью построить самую большую лего-башню в нашей квартире, а также стать свидетелем того, как вырастает новый человек.
Возможно, у меня не получится сбросить оцепенение последнего года, избавившись о ноток цинизма и усталости, которые множатся вместе с седыми волосами, но это будет преключение похлеще всех тех, что у меня были до этого.
Пытаюсь ли я решить свои внутренние проблемы связанные с одиночеством за счёт ребёнка? Заслуженно ли я буду получать самое драгоценное, что я могу себе представить в этом мире - безусловную любовь? Можно, конечно, об этом подумать, но только после того, как я потискаю Мику. Ата!
RSS Feed
