Во что бы я не играл, и во что бы мне не позволяли играть; какие бы пирамиды смыслов я не строил, и каких бы мамонтов не приносил с охоты; с какой бы я метафорой не носился, есть архитипический образ, перед которым я замолкаю, сколь сильно не было бы желание расплавить это всё равномерным слоем среди семи миллиардов человек.
Я помню первый раз, когда я приехал в детский сад моего сына. Я стоял рядом с воспитательницей его группы. Это была высокая женщина с широкими бёдрами, большой грудью и взглядом преисполненным добротой и нежностью. От неё веяло таким спокойствием и теплом, что хотелось прижаться и никуда не уходить. Мне кажется, что у неё было трое детей, но те четырнадцать, которые были в группе, тоже не могли дать мне соврать. Молоко вместо крови в самом прекрасном смысле.
Та, которая наполнила себя непостижимым для меня знанием. Мне нечем было крыть.
Мне и не надо было крыть - я был счастлив, что вдохнул запах и этой жизни. Которая часто уже почти не про нас.
Я помню первый раз, когда я приехал в детский сад моего сына. Я стоял рядом с воспитательницей его группы. Это была высокая женщина с широкими бёдрами, большой грудью и взглядом преисполненным добротой и нежностью. От неё веяло таким спокойствием и теплом, что хотелось прижаться и никуда не уходить. Мне кажется, что у неё было трое детей, но те четырнадцать, которые были в группе, тоже не могли дать мне соврать. Молоко вместо крови в самом прекрасном смысле.
Та, которая наполнила себя непостижимым для меня знанием. Мне нечем было крыть.
Мне и не надо было крыть - я был счастлив, что вдохнул запах и этой жизни. Которая часто уже почти не про нас.
RSS Feed
