Выхожу из машины, прочищая горло для первой с утра коммуникации. "Varbūt jums vajag mana palīdzība?". Вместо приятного баритона, успокающего всех диких зверей в радиусе нескольких километров, и отсылающих случайных слушателей к офицерскому прошлому моих прапрадедов, издаю звук сломанного в автомобильном зажигании бендикса (А-е! Он знает умные автомобильные слова. Но поможет ли это нашему герою?).
А вы должны знать, что хрупкий мир мужественного мужчины - это когда ты на глазах у мамы в свои двенадцать лет впервые залезаешь починить сломанную розетку. Потому что. И никто кроме тебя не знает, что ты это делаешь впервые. Даже сосед, который потом будет чинить оплавившиеся автоматы, приговаривая, что повырастали идиоты.
И поэтому, если вам никто не хочет помочь, когда вы с открытым капотом стоите на статоиле, то скорее всего это значит, что люди объективно оценивают свои знания. А если кто-то таки помогает, то, видимо, у него есть свободные десять минут или он работает в автосервисе. Но это всё обобщения. Я же с замиранием сердца прикидываю пути к отступлению, если услышу не знакомое слово, которое я не смогу соотнести с деталью двигателя: "You know, I'm something of an engineer myself".
- Это машина моего мужа. Я не могу открыть капот. Вы можете мне помочь?
Выдыхаю. Нахожу защелку. Не дыша, открываю. Сейчас довесит...
- А где тут жидкость для стекла можно залить?
И атлант расправил плечи. Уверенным движением откручиваю пробку, перехватываю из её рук вовремя поднятую с земли бутылку с жидкостью, не пролив ни капли (!) заливаю, оборачиваюсь: "Это всё?"
- Спасибо вам большое!
От меня пахнет бензином, и пот тонкой струйкой стекает по моему мускулистому обнаженному торсу. Вытираю руки о промасленные штаны, щурюсь в свете утреннего солнца, отбрасываю несуществующую прядь волос с мокрого лба: "Мне было приятно вам помочь".
Ухожу уверенной походкой уверенного в себе спасателя вселенной, заворачиваю за угол: "Блять, а что если я перепутал, и залил эту жидкость в масляной бачок?!"