- Мама, это пиздец.
Я выдыхаю эти слова в телефон, опять проигрывая себе, обещав до этого не ругаться с мамой, принимать её мир и не лезть со своими попытками сделать всё лучше.
- Ладно, сын. Всё нормально будет.
В её голосе нет ни нотки обиды и раздражения - через пару часов я могу рассказывать своему другу о том, как я восхищаюсь смирению своей мамы, но сейчас меня лишь хватает на обиженное "я позвоню позже".
Моя мама никогда не нажимает кнопку отбоя, поэтому я ещё несколько минут могу слушать, как она рассказывает своей знакомой о нашем разговоре. Мне становится смешно от себя.
Мама купила газовую плиту. Не белого цвета за 200 евро, а чёрную за 400. С её месячным доходом около 200. Я взорвался: тут и "на хрена тебе чёрная плита?", и "на какие деньги ты жить будешь?", и ещё миллион очень важных, взрослых вопросов. А в ответ: "всё в порядке, сын", всё нормально".
И до меня медленно доходит, что я просто не могу представить себе себя там. На той стороне, где моя мама. Где ни 200, ни 400 евро не имеют никакого значения, где гонка с миром закончилась, и начался мир с собой.
Через пару дней я буду у своего отца. И я ему задам в очередной раз один вопрос: "отец, ты не хочешь сказать мне что-то важное сейчас, пока ещё возможно?" А он ответит: "Нет, всё в порядке, что мне тебе говорить...". И я взорвусь. И буду с жаром и пиздецами предлагать ему выбраться в кои-то веки на эту долбанную улицу, вдохнуть свежий воздух, найти в себе важное, чтобы двигаться дальше, или дать импульс тем, кто двигается дальше. Мне, например. А он мне в ответ скажет: "Денис, не ругайся. Всё нормально."
А потом, когда я перестану захлёбываться собственным возмущением, до меня медленно станет доходить, что это я сам просто боюсь исчезнуть из этого мира, не оставив ничего, раствориться, так и не надышавшись свежего воздуха.
И я согласен, если это будет самый главный урок, который дали мне мои родители.
Я выдыхаю эти слова в телефон, опять проигрывая себе, обещав до этого не ругаться с мамой, принимать её мир и не лезть со своими попытками сделать всё лучше.
- Ладно, сын. Всё нормально будет.
В её голосе нет ни нотки обиды и раздражения - через пару часов я могу рассказывать своему другу о том, как я восхищаюсь смирению своей мамы, но сейчас меня лишь хватает на обиженное "я позвоню позже".
Моя мама никогда не нажимает кнопку отбоя, поэтому я ещё несколько минут могу слушать, как она рассказывает своей знакомой о нашем разговоре. Мне становится смешно от себя.
Мама купила газовую плиту. Не белого цвета за 200 евро, а чёрную за 400. С её месячным доходом около 200. Я взорвался: тут и "на хрена тебе чёрная плита?", и "на какие деньги ты жить будешь?", и ещё миллион очень важных, взрослых вопросов. А в ответ: "всё в порядке, сын", всё нормально".
И до меня медленно доходит, что я просто не могу представить себе себя там. На той стороне, где моя мама. Где ни 200, ни 400 евро не имеют никакого значения, где гонка с миром закончилась, и начался мир с собой.
Через пару дней я буду у своего отца. И я ему задам в очередной раз один вопрос: "отец, ты не хочешь сказать мне что-то важное сейчас, пока ещё возможно?" А он ответит: "Нет, всё в порядке, что мне тебе говорить...". И я взорвусь. И буду с жаром и пиздецами предлагать ему выбраться в кои-то веки на эту долбанную улицу, вдохнуть свежий воздух, найти в себе важное, чтобы двигаться дальше, или дать импульс тем, кто двигается дальше. Мне, например. А он мне в ответ скажет: "Денис, не ругайся. Всё нормально."
А потом, когда я перестану захлёбываться собственным возмущением, до меня медленно станет доходить, что это я сам просто боюсь исчезнуть из этого мира, не оставив ничего, раствориться, так и не надышавшись свежего воздуха.
И я согласен, если это будет самый главный урок, который дали мне мои родители.
RSS Feed
