Практически полная анонимность и безнаказанность. Ко мне обращаются по фамилии, думая, что это имя. И никто не может рассмотреть мои истинные намерения под маской оленя, которую я купил тут же.
Со мной начинают знакомиться сразу на входе. Люди самой смелой фантазии, но лишь с блеском глаз в прорезях. Я смело дорисовываю остальное, чтобы мне самому было интересно. Выдаю авансы, которые, возможно, мне когда-то вернут. "Скорее, скорее, скоро восход, снимайте маски!". Мне в ответ начинают скандировать: "Я не умею, я не хочу". Почему-то я кричу вместе с ними. Бам, бум. Качусь вниз по лестнице прямо в кучу поломанных тел. Все уже давно внизу. Отказав самим себе в человечности, вынеся за скобки веру, надежду, любовь, променяв на суррогат живительной влаги.
"Полнолуние",- улыбнётся друг. Улыбнётся. Друг. И я увижу, как он при этом морщит нос. Прямо как я.
Со мной начинают знакомиться сразу на входе. Люди самой смелой фантазии, но лишь с блеском глаз в прорезях. Я смело дорисовываю остальное, чтобы мне самому было интересно. Выдаю авансы, которые, возможно, мне когда-то вернут. "Скорее, скорее, скоро восход, снимайте маски!". Мне в ответ начинают скандировать: "Я не умею, я не хочу". Почему-то я кричу вместе с ними. Бам, бум. Качусь вниз по лестнице прямо в кучу поломанных тел. Все уже давно внизу. Отказав самим себе в человечности, вынеся за скобки веру, надежду, любовь, променяв на суррогат живительной влаги.
"Полнолуние",- улыбнётся друг. Улыбнётся. Друг. И я увижу, как он при этом морщит нос. Прямо как я.
