Через 12 часов я приземляюсь в Пекине. Что везу? Тишину.
Громкую, оглушительную тишину, в которой каждый может увидеть то, на что способна его любовь в отсутствии ожиданий.
Год назад писал про молчание, задавая вопросы, а сейчас уже сам готов заглядывать себе в голову, пытаясь найти самое чёткое определение происходящему. Я уже молчу.
Нет, я не выиграл и не проиграл. Я осмелился дойти до выхода, где его нет, осознал нативную (понимаете, почему сюда не подходит слово "природный" ) необходимость стуктурировать иррациональное, увидел пустоту - и всё вместе превратил в заклинание, делящее на ноль, и возносящее на пик, где мыслить - это заново посмотреть. Осознание окружающего абсурда обступило меня, заставив сначала втянуть голову, потом взлететь над, а потом испугаться тени своего эго и упасть. И так по кругу.
Миллион раз в день. С амплитудой от полутени улыбки до слегка расширенных зрачков. Для меня это и есть пресловутое острие - расширение своих возможностей через осознание их отсутствия.
Хорошо, что нас много в этом физическом мире, где можно молча обнять. Хорошо, что кроме экзистенциального дискурса всегда можно свернуть в сторону. Например, в буддизм. И сделать моё молчание частью вселенского знания.
Для кого-то моё молчание будет наполнено смирением и покорным ожиданием. Мика, быть может, увидит в моей тишине животную силу, вышедшего на охоту хищника. Аня почувствует признательность и любовь. Кто-то нащупает мои объятия в этой тишине, а кто-то напишет в тишине со мной песню.
Тишина - лишь слово, молчание - лишь одна сторона двустороннего взаимодействия, а всё вместе - эпизод моего пребывания на острие.
Я везу в Пекин весь свой мир. Это единственное, что у меня есть.
Громкую, оглушительную тишину, в которой каждый может увидеть то, на что способна его любовь в отсутствии ожиданий.
Год назад писал про молчание, задавая вопросы, а сейчас уже сам готов заглядывать себе в голову, пытаясь найти самое чёткое определение происходящему. Я уже молчу.
Нет, я не выиграл и не проиграл. Я осмелился дойти до выхода, где его нет, осознал нативную (понимаете, почему сюда не подходит слово "природный" ) необходимость стуктурировать иррациональное, увидел пустоту - и всё вместе превратил в заклинание, делящее на ноль, и возносящее на пик, где мыслить - это заново посмотреть. Осознание окружающего абсурда обступило меня, заставив сначала втянуть голову, потом взлететь над, а потом испугаться тени своего эго и упасть. И так по кругу.
Миллион раз в день. С амплитудой от полутени улыбки до слегка расширенных зрачков. Для меня это и есть пресловутое острие - расширение своих возможностей через осознание их отсутствия.
Хорошо, что нас много в этом физическом мире, где можно молча обнять. Хорошо, что кроме экзистенциального дискурса всегда можно свернуть в сторону. Например, в буддизм. И сделать моё молчание частью вселенского знания.
Для кого-то моё молчание будет наполнено смирением и покорным ожиданием. Мика, быть может, увидит в моей тишине животную силу, вышедшего на охоту хищника. Аня почувствует признательность и любовь. Кто-то нащупает мои объятия в этой тишине, а кто-то напишет в тишине со мной песню.
Тишина - лишь слово, молчание - лишь одна сторона двустороннего взаимодействия, а всё вместе - эпизод моего пребывания на острие.
Я везу в Пекин весь свой мир. Это единственное, что у меня есть.
