Я очень ждал, когда пойдёт дождь. Для нашего путешествия не хватало дождя. Были заморозки, палящее солнце, ветер в спину и в лицо, пачка картофельного пюре на целый вечер, а дождя не было. А водонепроницаемое розовое пончо с кактусиками само себя не выгуляет, понимаете?
И вот уже после Сантьяго по пути в Финестеру зарядил ливень. И мы такие розовенько-синие, холодные, но счастливые медленно идём на край земли. Медленно, потому что после Сантьяго нет никаких сверхцелей; счастливые, потому что, как я уже упоминал выше, кактусики и, вообще, впервые за много лет за плечами нет никакого надо и должен. Хотя бы на несколько недель.
А теперь представьте, как вас на пустой дороге пешком может обогнать человек, который идёт слегка быстрее вас. Сначала он начинает маячить позади вдали на длинных участках, скрываясь за поворотами; затем, осторожно оглядываясь через плечо, уже можно рассмотреть во что он одет и оценить его снаряжение; а потом уже по звуку его шагов можно спиной прикинуть на сколько быстрее он идёт, и подготовить какое остроумное приветствие для момента, когда он поравняется с нами, чтобы бросить сакраментальное "Buen Camino!".
Для каждого такого, болтающегося за спиной путника, у нас были свои клички и свои истории. Нас пытались догнать три всадника апокалипсиса в чёрных пончо; мы соревновались в скорости с ребятами из Испании, которые сначала стали прошуттистами, потому что смачно ели прошутто на привале, а потом, сами того не зная, превратились в парашютистов, потому что так смешнее. В этом дожде нас догонял высокий и статный мужчина в кожаной куртке и широкополой шляпе. Мы фантазировали, что это - одинокий рейнджер, который легко мог оказаться тем, кто прошёл все эти километры лишь для того, чтобы нагнать меня и вонзить свой нож мне между лопаток - "это тебе за то, что ты разбил сердце моей сестре!". О, у него круглые очки. Он убьёт меня пресс-папье!
- Привет! Мы уже виделись.
Да, в суматохе последних двух дней перед Сантьяго, когда уже совсем не до других людей, я, услышав его акцент, подошёл в альберге с фотографией граффити на телефоне, и изо всех последних сил моего французского спросил: "А ты мог бы мне помочь поточнее перевести эту фразу?". Там была сложная фраза, поэтому мы отличнo провели время, а значит был повод пройтись несколько километров вместе.
- Я - алхимик. Я иду на край земли, чтобы найти минерал, который весной вымывает океаном на пляж рядом с Финистерой. Я не знаю названия этого места, но знаю, что пляж в форме полумесяца. Хотя, o, mon dieux, кого я обманываю... Я же француз. Пляж в форме КРУАССАНА!
- Алхимия - это же не про философский камень, правда?
- Нет, это про меня. Я собираю себя. За тысячу километров камино и почти сорок лет.
Через пару километров наши дороги разошлись - мы решили сначала свернуть на север к Мусии, а одинокий рейнджер направился сразу в Финистеру на поиски своего пляжа. Через три дня, мы набрели на заросший виноградом дом в богом забытой деревне, где прекрасная Николь из Румынии после завершения своего Камино решила остаться на год, чтобы предлагать заблудшим путникам тёплый кофе и холодное пиво за пожертвования:
- У вас тут рядом, если смотреть на карту очень красивый пляж в виде круассана..
- О, вы тоже познакомились с Жаном Баптистом?
- Да, в дороге. Ты его знаешь?
- Он вчера сюда забрёл случайно, и мы разговорились.
- И ты думаешь, что...
- Да, Жан Баптист точно найдёт.
PS.
- Привет! Помоги мне с переводом этого граффити, пожалуйста.
- Ох, это на очень плохом французском написано. Смешная фраза. Что-то в стиле: "вопрос в том, как посадить семена? Ведь если их посадить, то они наверняка взрастут". Но там куча ошибок.
- А если это не про сеять, а про любить себя? Вопрос в том, как полюбить себя внутри. Ведь если себя любить, то наверняка будет урожай. Читается так же.
- Да, так работает. Ох, чёрт. Надо любить себя. Ведь так. Для меня это тоже работает.
И вот уже после Сантьяго по пути в Финестеру зарядил ливень. И мы такие розовенько-синие, холодные, но счастливые медленно идём на край земли. Медленно, потому что после Сантьяго нет никаких сверхцелей; счастливые, потому что, как я уже упоминал выше, кактусики и, вообще, впервые за много лет за плечами нет никакого надо и должен. Хотя бы на несколько недель.
А теперь представьте, как вас на пустой дороге пешком может обогнать человек, который идёт слегка быстрее вас. Сначала он начинает маячить позади вдали на длинных участках, скрываясь за поворотами; затем, осторожно оглядываясь через плечо, уже можно рассмотреть во что он одет и оценить его снаряжение; а потом уже по звуку его шагов можно спиной прикинуть на сколько быстрее он идёт, и подготовить какое остроумное приветствие для момента, когда он поравняется с нами, чтобы бросить сакраментальное "Buen Camino!".
Для каждого такого, болтающегося за спиной путника, у нас были свои клички и свои истории. Нас пытались догнать три всадника апокалипсиса в чёрных пончо; мы соревновались в скорости с ребятами из Испании, которые сначала стали прошуттистами, потому что смачно ели прошутто на привале, а потом, сами того не зная, превратились в парашютистов, потому что так смешнее. В этом дожде нас догонял высокий и статный мужчина в кожаной куртке и широкополой шляпе. Мы фантазировали, что это - одинокий рейнджер, который легко мог оказаться тем, кто прошёл все эти километры лишь для того, чтобы нагнать меня и вонзить свой нож мне между лопаток - "это тебе за то, что ты разбил сердце моей сестре!". О, у него круглые очки. Он убьёт меня пресс-папье!
- Привет! Мы уже виделись.
Да, в суматохе последних двух дней перед Сантьяго, когда уже совсем не до других людей, я, услышав его акцент, подошёл в альберге с фотографией граффити на телефоне, и изо всех последних сил моего французского спросил: "А ты мог бы мне помочь поточнее перевести эту фразу?". Там была сложная фраза, поэтому мы отличнo провели время, а значит был повод пройтись несколько километров вместе.
- Я - алхимик. Я иду на край земли, чтобы найти минерал, который весной вымывает океаном на пляж рядом с Финистерой. Я не знаю названия этого места, но знаю, что пляж в форме полумесяца. Хотя, o, mon dieux, кого я обманываю... Я же француз. Пляж в форме КРУАССАНА!
- Алхимия - это же не про философский камень, правда?
- Нет, это про меня. Я собираю себя. За тысячу километров камино и почти сорок лет.
Через пару километров наши дороги разошлись - мы решили сначала свернуть на север к Мусии, а одинокий рейнджер направился сразу в Финистеру на поиски своего пляжа. Через три дня, мы набрели на заросший виноградом дом в богом забытой деревне, где прекрасная Николь из Румынии после завершения своего Камино решила остаться на год, чтобы предлагать заблудшим путникам тёплый кофе и холодное пиво за пожертвования:
- У вас тут рядом, если смотреть на карту очень красивый пляж в виде круассана..
- О, вы тоже познакомились с Жаном Баптистом?
- Да, в дороге. Ты его знаешь?
- Он вчера сюда забрёл случайно, и мы разговорились.
- И ты думаешь, что...
- Да, Жан Баптист точно найдёт.
PS.
- Привет! Помоги мне с переводом этого граффити, пожалуйста.
- Ох, это на очень плохом французском написано. Смешная фраза. Что-то в стиле: "вопрос в том, как посадить семена? Ведь если их посадить, то они наверняка взрастут". Но там куча ошибок.
- А если это не про сеять, а про любить себя? Вопрос в том, как полюбить себя внутри. Ведь если себя любить, то наверняка будет урожай. Читается так же.
- Да, так работает. Ох, чёрт. Надо любить себя. Ведь так. Для меня это тоже работает.
RSS Feed
