Ты помнишь? Я хочу написать. Тебе. Ты. Тебя. С самого начала для меня это выглядело символом. А теперь это стало символом. Чистоты, обновления. Круг, в котором ты двигаешься по кругу, попадая в фарватер своего движения. Раскачивая мир.
Ты принесла нам ЛСД. Ты, нам, нас. Марка на двоих.
Сначала начал пульсировать мир. Я смотрел на тебя, моё внимание выхватывало часть твоего лица, увеличивало, не масштабируя окружающую реальность. "Денис, сейчас будут искажаться лица." Бровь закрутилась в мохнатый круг вокруг глаза. Ты превратилась в сатира. "Омерзительно", - сказала ты. Меня откинуло назад. Я увидел тебя, смотрящей на меня. Я видел в твоих глазах, что ты тоже рисуешь по моему лицу. "Что ты видишь?" "А ты?" "Я тебе не скажу". Мы закрылись. Я замотался в простынь. И я знал, что ты видишь младенца девяноста лет, старика. Я знал, хотя мы осмелились сказать об этом лишь двенадцать часов спустя. Ты превратилась в дьявола. Я стал пульсировать вместе с миром. Ты превращалась с калейдоскопичной скоростью - гепард... Ты подняла голову: "я знаю, что ты видишь: я чувствую себя большой кошкой". У тебя вываливается язык, закругляясь в бороду. Пульс. Следующая картинка. Это всё ты. И я понимаю. что я должен принимать тебя.
И тут я получаю твои глаза. Кристалы. Большие переливающиеся драгоценные камни. Я оседаю. "Я тебя люблю. ты прекрасна. ты - божество. твои глаза горят". Пульс. ты вся покрываешься чернотой. Пульс. Мне кажется, что я нашёл ритм. И этой всё ты. Ты - лань. Ты грациозна. Изгиб шеи. "Я его обожаю."
У меня растёт рог единорога. На его конце шар. Там мы. Он пульсирует и растёт. Мы черпаем силы на двоих там. Я перевожу глаза на тебя. Перед тобой что-то. Это ты. Ты прекрасна. Меня пробивает навылет. Я шепчу. Я плачу от счастья. Это вселенская любовь. Это ты. Ты меняешься: сто миллионов картинок и это что-то впереди. Что я люблю. Ради чего я тут. Я плачу. Я плачу от счастья. Сколько раз написать это, чтобы обозначить масштаб? Ты берёшь кулон с камнем. Он больше моей головы.
Левым глазом я вижу подсвеченную диодом панель на расстоянии 10 сантиметров. Правым глазом я вижу эту панель на противоположной стене не в фокусе, на фоне твоего заострённого профиля. Третим глазом я вижу эту панель отражающуюся в твоем зрачке миллион раз.
У меня нет тела. По моей сексуальности проехали катком. Существует только разум. Тело вторично. У меня немеет затылок. За ним открылся мир. Большой, яркий горячий. И он говорит мною. Он хочет тебя. Я смотрю на себя - у меня есть глаза, руки, губы. Я должен дать понять, что мой мир хочет твой мир. Я нелепо прижимаюсь кубами к твоей щеке. В этот момент я понимаю, что наши миры, наши ирокезы из затылка уже давно соединены над нами. Эти шары. Наши тела не хотят касаний.
Мои руки пылают жаром. Я нейронная пушка. прожектор. Я излучаю энергию, теряя плоть. Я горю. Я шлю сигнал, который отражается и возвращается через чёрный ход. Я нечего не воспринимаю, но всё принимаю и понимаю. Я только отдаю, но я всё получаю. Я знаю, что ты видишь.
Мы говорим. Мы всё время говорим. Мы строим в словах на двоих. Если мы не заканчиваем предложение, то всё рушится. Мы восстанавливаем то, что было, чтобы строить дальше. Уже светает. Мы хотим рассказать, но боимся. Потому что это покушается на нашу реальность. Не расширяет, но опрокидывает.
Я иду в душ. Я смотрю на себя в зеркало. Я старый. Все мои мимические мышцы расслаблены. Морщины расправлены. Кожа обтягивает череп. Впавшие глаза. Залысины. Заострённые ушы, нос. Когда я умру, я буду таким. Я очень старый. Я возвращаюсь в комнату. "Я старик". "Я вижу". Мы с тобой устраиваем десять минут правды. Ты говоришь мне каким я тебе виделся ночью, я рассказываю про сатиров. Мы оба это знаем до того, как об это сказали вслух. Я некрасивый. Мне страшно. Я не хочу, чтобы ты нам меня смотрела. Это я без окружающего мира. Голый, не способный спрятать. Мои глаза очень разные по размеру. Я разрушил физического себя. Я понимаю, что боюсь смерти и старости. И сияющий разум тут не при чём. Я рассматриваю тебя. Пристально. Твоя кожа натянулась. Ты - девочка, которую я люблю. Ты помолодела. Мы говорим об этом. Мне очень тяжело. Ты мне позволяешь вернуться к ночному опыту.
Я прожил вселенскую любовь. Через меня проходила ты и жгла мне затылок. И весь мир за мной пульсировал, вытягивая из меня все жилы. Я плакал от счастья. Я горжусь собой. Мой мир, такой хрупкий, будучи порождением меня и социума, хрупкий, висящий где-то между мной и всем остальным, подтвердил свою нативность, свой право на честное существование. Я был сделан для этого чувства. Это я. Искренний.
Нам интересна механика. Мы смотрим на силуэт дома через дорогу. Лакмусовая бумажка всего процесса. Мой мозг обволакивает его. Не мир опрокидывает дом на меня, но я трансформирую его. Я чувствую, что это мой мир.
Ты говоришь, что марка - это символ марочного мира. На кончике языка, а потом вкус картона. Я понимаю тебя. мы белые, бледные куски картона вровень с простынёй. Недвижимы. Организм выдаёт последние порции гормонов. У нас дрожат уголки рта. Мы похудели. Мой ремень болтается. Ты - без тела. Я отношусь к тебе вне твоего тела.
Я чувствую в себе мужское начало. Я наклоняюсь над лежащей тобой. Я становлюсь шаром, защищающим тебя. Я изгибаюсь дугой. Мы говорим об этом потом. Тебе было очень хорошо. Я счастлив.
Я прошу тебя укусить. Ты кусаешь очень-очень сильно. Я не чувствую боли. Мы курим голые в открытое окно. Я не чувствую холода. Я всё ещё отдаю энергию.
Мы оживаем. Твоё женское начало обретает твои формы. Возвращается из-за затылка, привлекая меня своим дыханием через твою кожу. Я смотрю тебе в глаза. Кто я для тебя? Старик? Что останется? Я благодарен себе, что мой мир не совершил качественный скачок. Только количественный. Меня стало больше. Моя любовь заполонила меня. Показала суть, у которой не было объективного права быть оцененной, если не заниматься философией. Мне было легко. Меня это вдохновляет. Я задаю тебе вопрос о твоём ощущении меня. Ты отвечаешь. Ты до сих пор отвечаешь. Я тебя люблю.
--
Я писал только о себе, потому что только об этом я могу писать. Знаю. Хочу. Умею. Имею право.
Это не был новый мир. Это был мой мир. та же оптика. Только сильнее. Это достижимо без наркотиков. Я писал об этом раньше. Биохимия. Мы раскачиваемся на гормональных качелях, увеличиваем резонанс. А потом свободное падение.
Я вправду почувствовал вселенскую любовь. Весь наш мир был в чём-то перед ней. И я любил её в этом. И моя вселенная пульсировала в ритме.
Лицо меняется. Мы это прошли, разрушив идеальный образ. Это равносильно разговору о смерти. Честном, когда по окончанию разговора умирают. Ты говоришь, любя, говоришь не нужную правду, доверяя ритму, доверяя это высшим силам. Веря, что вам даруют вечное сияние.
Потом ещё напишу.
Ты принесла нам ЛСД. Ты, нам, нас. Марка на двоих.
Сначала начал пульсировать мир. Я смотрел на тебя, моё внимание выхватывало часть твоего лица, увеличивало, не масштабируя окружающую реальность. "Денис, сейчас будут искажаться лица." Бровь закрутилась в мохнатый круг вокруг глаза. Ты превратилась в сатира. "Омерзительно", - сказала ты. Меня откинуло назад. Я увидел тебя, смотрящей на меня. Я видел в твоих глазах, что ты тоже рисуешь по моему лицу. "Что ты видишь?" "А ты?" "Я тебе не скажу". Мы закрылись. Я замотался в простынь. И я знал, что ты видишь младенца девяноста лет, старика. Я знал, хотя мы осмелились сказать об этом лишь двенадцать часов спустя. Ты превратилась в дьявола. Я стал пульсировать вместе с миром. Ты превращалась с калейдоскопичной скоростью - гепард... Ты подняла голову: "я знаю, что ты видишь: я чувствую себя большой кошкой". У тебя вываливается язык, закругляясь в бороду. Пульс. Следующая картинка. Это всё ты. И я понимаю. что я должен принимать тебя.
И тут я получаю твои глаза. Кристалы. Большие переливающиеся драгоценные камни. Я оседаю. "Я тебя люблю. ты прекрасна. ты - божество. твои глаза горят". Пульс. ты вся покрываешься чернотой. Пульс. Мне кажется, что я нашёл ритм. И этой всё ты. Ты - лань. Ты грациозна. Изгиб шеи. "Я его обожаю."
У меня растёт рог единорога. На его конце шар. Там мы. Он пульсирует и растёт. Мы черпаем силы на двоих там. Я перевожу глаза на тебя. Перед тобой что-то. Это ты. Ты прекрасна. Меня пробивает навылет. Я шепчу. Я плачу от счастья. Это вселенская любовь. Это ты. Ты меняешься: сто миллионов картинок и это что-то впереди. Что я люблю. Ради чего я тут. Я плачу. Я плачу от счастья. Сколько раз написать это, чтобы обозначить масштаб? Ты берёшь кулон с камнем. Он больше моей головы.
Левым глазом я вижу подсвеченную диодом панель на расстоянии 10 сантиметров. Правым глазом я вижу эту панель на противоположной стене не в фокусе, на фоне твоего заострённого профиля. Третим глазом я вижу эту панель отражающуюся в твоем зрачке миллион раз.
У меня нет тела. По моей сексуальности проехали катком. Существует только разум. Тело вторично. У меня немеет затылок. За ним открылся мир. Большой, яркий горячий. И он говорит мною. Он хочет тебя. Я смотрю на себя - у меня есть глаза, руки, губы. Я должен дать понять, что мой мир хочет твой мир. Я нелепо прижимаюсь кубами к твоей щеке. В этот момент я понимаю, что наши миры, наши ирокезы из затылка уже давно соединены над нами. Эти шары. Наши тела не хотят касаний.
Мои руки пылают жаром. Я нейронная пушка. прожектор. Я излучаю энергию, теряя плоть. Я горю. Я шлю сигнал, который отражается и возвращается через чёрный ход. Я нечего не воспринимаю, но всё принимаю и понимаю. Я только отдаю, но я всё получаю. Я знаю, что ты видишь.
Мы говорим. Мы всё время говорим. Мы строим в словах на двоих. Если мы не заканчиваем предложение, то всё рушится. Мы восстанавливаем то, что было, чтобы строить дальше. Уже светает. Мы хотим рассказать, но боимся. Потому что это покушается на нашу реальность. Не расширяет, но опрокидывает.
Я иду в душ. Я смотрю на себя в зеркало. Я старый. Все мои мимические мышцы расслаблены. Морщины расправлены. Кожа обтягивает череп. Впавшие глаза. Залысины. Заострённые ушы, нос. Когда я умру, я буду таким. Я очень старый. Я возвращаюсь в комнату. "Я старик". "Я вижу". Мы с тобой устраиваем десять минут правды. Ты говоришь мне каким я тебе виделся ночью, я рассказываю про сатиров. Мы оба это знаем до того, как об это сказали вслух. Я некрасивый. Мне страшно. Я не хочу, чтобы ты нам меня смотрела. Это я без окружающего мира. Голый, не способный спрятать. Мои глаза очень разные по размеру. Я разрушил физического себя. Я понимаю, что боюсь смерти и старости. И сияющий разум тут не при чём. Я рассматриваю тебя. Пристально. Твоя кожа натянулась. Ты - девочка, которую я люблю. Ты помолодела. Мы говорим об этом. Мне очень тяжело. Ты мне позволяешь вернуться к ночному опыту.
Я прожил вселенскую любовь. Через меня проходила ты и жгла мне затылок. И весь мир за мной пульсировал, вытягивая из меня все жилы. Я плакал от счастья. Я горжусь собой. Мой мир, такой хрупкий, будучи порождением меня и социума, хрупкий, висящий где-то между мной и всем остальным, подтвердил свою нативность, свой право на честное существование. Я был сделан для этого чувства. Это я. Искренний.
Нам интересна механика. Мы смотрим на силуэт дома через дорогу. Лакмусовая бумажка всего процесса. Мой мозг обволакивает его. Не мир опрокидывает дом на меня, но я трансформирую его. Я чувствую, что это мой мир.
Ты говоришь, что марка - это символ марочного мира. На кончике языка, а потом вкус картона. Я понимаю тебя. мы белые, бледные куски картона вровень с простынёй. Недвижимы. Организм выдаёт последние порции гормонов. У нас дрожат уголки рта. Мы похудели. Мой ремень болтается. Ты - без тела. Я отношусь к тебе вне твоего тела.
Я чувствую в себе мужское начало. Я наклоняюсь над лежащей тобой. Я становлюсь шаром, защищающим тебя. Я изгибаюсь дугой. Мы говорим об этом потом. Тебе было очень хорошо. Я счастлив.
Я прошу тебя укусить. Ты кусаешь очень-очень сильно. Я не чувствую боли. Мы курим голые в открытое окно. Я не чувствую холода. Я всё ещё отдаю энергию.
Мы оживаем. Твоё женское начало обретает твои формы. Возвращается из-за затылка, привлекая меня своим дыханием через твою кожу. Я смотрю тебе в глаза. Кто я для тебя? Старик? Что останется? Я благодарен себе, что мой мир не совершил качественный скачок. Только количественный. Меня стало больше. Моя любовь заполонила меня. Показала суть, у которой не было объективного права быть оцененной, если не заниматься философией. Мне было легко. Меня это вдохновляет. Я задаю тебе вопрос о твоём ощущении меня. Ты отвечаешь. Ты до сих пор отвечаешь. Я тебя люблю.
--
Я писал только о себе, потому что только об этом я могу писать. Знаю. Хочу. Умею. Имею право.
Это не был новый мир. Это был мой мир. та же оптика. Только сильнее. Это достижимо без наркотиков. Я писал об этом раньше. Биохимия. Мы раскачиваемся на гормональных качелях, увеличиваем резонанс. А потом свободное падение.
Я вправду почувствовал вселенскую любовь. Весь наш мир был в чём-то перед ней. И я любил её в этом. И моя вселенная пульсировала в ритме.
Лицо меняется. Мы это прошли, разрушив идеальный образ. Это равносильно разговору о смерти. Честном, когда по окончанию разговора умирают. Ты говоришь, любя, говоришь не нужную правду, доверяя ритму, доверяя это высшим силам. Веря, что вам даруют вечное сияние.
Потом ещё напишу.
RSS Feed
