Спасибо за этот спектакль. И за этот театр. За позицию. За желание и умение быть услышанными. За место, где можно выключить автоматическую прокрутку новостных заголовков, кастрирующих человеческую мысль до кликбейтного суррогата из букв, где можно демонтировать трибуну, с которой кто-то зарабатывает себе политический капитал, и где можно заглянуть в мешок, пробраться сквозь архивные записи, и увидеть людей, их страхи, страсти, их лень и даже полнолуние.
История с мешками КГБ прошла мимо меня. Прошла вместе с истерией в публичном пространстве и с трагедиями отдельных людей - вероятно, при желании, я найду там свою фамилию, но ума не приложу, как факт присутствия в этих списках может изменить моё отношение к моему любимому генерал-майору. Тем более, после этой постановки, где на протяжении всех четырёх с половиной часов, которые, к слову, пролетают легко и незаметно, эти мешки из нависающей над всеми глыбы превращаются в очередной исторический слой, на котором мы строим новый мир, и параллельно насилуем историю, зарабатывая столь дефицитное сегодня внимание окружающих и политический капитал.
Этот спектакль - манифест адекватности и призыв к человечности. Тщательно продуманная и прожёванная пилюля самоиронии, которая так нужна, когда дело касается трагических, но уже минувших дней. Лично мне эта постановка напомнила Последнюю ёлочку Ленина Тиронса - коллективный акт психотерапии, призванный расслабить мускулы лица и сфинкстера, "заслонить собою полнолуние" , в котором пребывают стабильные десять процентов радиослушателей нашего пылесос-радио, приём.
Иногда наш мир кажется сплошь парадом безумцев, но в такие моменты стоит просто выключить телевизор и отключить вайфай - часто мы слышим не то, что нам хочется, а тех, кто просто громко кричит.
Во время аплодисментов мне очень хотелось встать, но я не смог этого сделать в одиночку. Я не нашёл в себе достаточной латышскости. Удивительным образом эта постановка, заканчиваясь стихотворением Ояра Вациетиса, одновременно приблизила меня к такой сложной истории, но так же не дала мне права называть эту историю нашей общей. Но если бы в мире было бы все так просто, то меня не было бы в этом зале, а со сцены не показывали бы кадры с Праздника песни, где десять тысяч человек в национальных костюмах исполняют песню День Победы. Разве кто-то может сказать, кто здесь прав, а кто виноват?
Я очень хочу, чтобы этот спектакль увидели мои друзья и мой сын, когда подрастёт, но одновременно надеюсь, что к тому времени постановка безнадёжно потеряет свою актуальность.
История с мешками КГБ прошла мимо меня. Прошла вместе с истерией в публичном пространстве и с трагедиями отдельных людей - вероятно, при желании, я найду там свою фамилию, но ума не приложу, как факт присутствия в этих списках может изменить моё отношение к моему любимому генерал-майору. Тем более, после этой постановки, где на протяжении всех четырёх с половиной часов, которые, к слову, пролетают легко и незаметно, эти мешки из нависающей над всеми глыбы превращаются в очередной исторический слой, на котором мы строим новый мир, и параллельно насилуем историю, зарабатывая столь дефицитное сегодня внимание окружающих и политический капитал.
Этот спектакль - манифест адекватности и призыв к человечности. Тщательно продуманная и прожёванная пилюля самоиронии, которая так нужна, когда дело касается трагических, но уже минувших дней. Лично мне эта постановка напомнила Последнюю ёлочку Ленина Тиронса - коллективный акт психотерапии, призванный расслабить мускулы лица и сфинкстера, "заслонить собою полнолуние" , в котором пребывают стабильные десять процентов радиослушателей нашего пылесос-радио, приём.
Иногда наш мир кажется сплошь парадом безумцев, но в такие моменты стоит просто выключить телевизор и отключить вайфай - часто мы слышим не то, что нам хочется, а тех, кто просто громко кричит.
Во время аплодисментов мне очень хотелось встать, но я не смог этого сделать в одиночку. Я не нашёл в себе достаточной латышскости. Удивительным образом эта постановка, заканчиваясь стихотворением Ояра Вациетиса, одновременно приблизила меня к такой сложной истории, но так же не дала мне права называть эту историю нашей общей. Но если бы в мире было бы все так просто, то меня не было бы в этом зале, а со сцены не показывали бы кадры с Праздника песни, где десять тысяч человек в национальных костюмах исполняют песню День Победы. Разве кто-то может сказать, кто здесь прав, а кто виноват?
Я очень хочу, чтобы этот спектакль увидели мои друзья и мой сын, когда подрастёт, но одновременно надеюсь, что к тому времени постановка безнадёжно потеряет свою актуальность.
RSS Feed
