Очень сложно казаться сильным, когда внутри слабый. И цена у этого очень большая, не смотря на то, что в нашем сегодняшнем мире это чуть проще: машина по-быстрее, работа по-престижнее, кроссовки по-ярче. Можно ещё бороду отрастить, если ты мужчина. Или макияж по-воинственнее.
А я мужчина. Я даже себе дерево навыков рисовал, чтобы скиллы прокачивать. Сейчас, у меня в тетрадочке всё записано: благородный, щедрый, ответственный, пунктуальный, великодушный, остроумный, внимательный, заботливый, с развитым плечевым поясом, с волосами на груди и с, если необходимо, бархатным голосом. И это я всё сам. Сначала книг много читал - мифы Древней Греции особенно хорошо заходили, потом на родителях тренировался, потом уже сам стал родителем, а потом вообще всё завертелось, и внезапно оказалось, что я знаю, зачем нужно страхование жизни, и почему важно заниматься благотворительностью - осталось только в рекламе пены для бритья сняться.
Однажды, мы сидели с моей тогдашней девушкой за столом и расставались. Уязвимые и благодарные друг-другу, что не бьём под колено, растерзанные и уставшие от всех недосказанных и недопонятых ситуаций, которые накопились за тот год отношений.
– Денис, я не смогу отдать тебе деньги, которыми ты мне очень помог..
Я встаю из-за стола, обхожу его вокруг и сажусь перед ней на корточки. Она плачет. Абсолютно на автомате делаю то, что делал со своих четырнадцати лет, когда у самых близких мне людей возникали проблемы с деньгами - беру за руки, обнимаю, говорю, что всё будет хорошо. И она знает, что всё будет хорошо.
Мы продолжаем наш разговор за тем же самым столом, но теперь уже говорим не о вещах, а о нас:
– Денис, а может это и есть отношения, за которые надо цепляться?
Она плачет. Я знаю, что это отношения, за которые надо цепляться. Я знаю, что я должен встать, обойти стол, сесть на корточки, обнять её, и сказать, что всё будет хорошо. Я хочу это сделать, как я это сделал пару мгновений назад. Мои руки немеют. Я не могу встать. Я плачу. Так же, как и много раз до этого в самые важные моменты, когда надо подойти и взять за руку, я ждал, когда возьмут меня. Так же как я продолжаю делать сейчас.
Две одинаковые ситуации, два разных меня. Один – с бородой и котлетой бабла во внутреннем кармане, второй – с глазами побитой собаки, ждущий разрешения быть собой, и когда ему кинут кость. Один - хорошо выученная роль, а второй - пустой ангар, полный привидений и ржавых распорок, которые всё ещё поддерживают эту конструкцию - великодушную, ответственную, остроумную или что там ещё.
С тех пор ничего не поменялось - я всё ещё хочу быть мужественным мужчиной, с набором одному только моему подсознанию известными качествами. И я не могу. И, наевшись этого дерьма собственного приготовления, я без сил опускаюсь на пол, чтобы меня опять подобрала добрая душа и накормила супом. И сказала, что всё будет хорошо.
Моя рефлексия тут - это то, что поможет мне в один прекрасный день принять себя таким, какой я есть, и перестать казаться для тех людей, с кем я хочу прожить свою жизнь. Потому что обманывать не хорошо,- настоящие мужчины так не поступают. Мяу.
А я мужчина. Я даже себе дерево навыков рисовал, чтобы скиллы прокачивать. Сейчас, у меня в тетрадочке всё записано: благородный, щедрый, ответственный, пунктуальный, великодушный, остроумный, внимательный, заботливый, с развитым плечевым поясом, с волосами на груди и с, если необходимо, бархатным голосом. И это я всё сам. Сначала книг много читал - мифы Древней Греции особенно хорошо заходили, потом на родителях тренировался, потом уже сам стал родителем, а потом вообще всё завертелось, и внезапно оказалось, что я знаю, зачем нужно страхование жизни, и почему важно заниматься благотворительностью - осталось только в рекламе пены для бритья сняться.
Однажды, мы сидели с моей тогдашней девушкой за столом и расставались. Уязвимые и благодарные друг-другу, что не бьём под колено, растерзанные и уставшие от всех недосказанных и недопонятых ситуаций, которые накопились за тот год отношений.
– Денис, я не смогу отдать тебе деньги, которыми ты мне очень помог..
Я встаю из-за стола, обхожу его вокруг и сажусь перед ней на корточки. Она плачет. Абсолютно на автомате делаю то, что делал со своих четырнадцати лет, когда у самых близких мне людей возникали проблемы с деньгами - беру за руки, обнимаю, говорю, что всё будет хорошо. И она знает, что всё будет хорошо.
Мы продолжаем наш разговор за тем же самым столом, но теперь уже говорим не о вещах, а о нас:
– Денис, а может это и есть отношения, за которые надо цепляться?
Она плачет. Я знаю, что это отношения, за которые надо цепляться. Я знаю, что я должен встать, обойти стол, сесть на корточки, обнять её, и сказать, что всё будет хорошо. Я хочу это сделать, как я это сделал пару мгновений назад. Мои руки немеют. Я не могу встать. Я плачу. Так же, как и много раз до этого в самые важные моменты, когда надо подойти и взять за руку, я ждал, когда возьмут меня. Так же как я продолжаю делать сейчас.
Две одинаковые ситуации, два разных меня. Один – с бородой и котлетой бабла во внутреннем кармане, второй – с глазами побитой собаки, ждущий разрешения быть собой, и когда ему кинут кость. Один - хорошо выученная роль, а второй - пустой ангар, полный привидений и ржавых распорок, которые всё ещё поддерживают эту конструкцию - великодушную, ответственную, остроумную или что там ещё.
С тех пор ничего не поменялось - я всё ещё хочу быть мужественным мужчиной, с набором одному только моему подсознанию известными качествами. И я не могу. И, наевшись этого дерьма собственного приготовления, я без сил опускаюсь на пол, чтобы меня опять подобрала добрая душа и накормила супом. И сказала, что всё будет хорошо.
Моя рефлексия тут - это то, что поможет мне в один прекрасный день принять себя таким, какой я есть, и перестать казаться для тех людей, с кем я хочу прожить свою жизнь. Потому что обманывать не хорошо,- настоящие мужчины так не поступают. Мяу.
RSS Feed
